Артур Кларк - Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры

Все столовые жилых секторов города похожи одна на другую. Более того, Бейли довелось бывать по делам в Вашингтоне, Торонто, Лос-Анжелесе, Лондоне и Будапеште, и там столовые точно такие же. Вероятно, в средневековую эпоху было иначе: тогда и языки и блюда были разные. Теперь всюду одни и те же дрожжи: от Шанхая до Ташкента и от Виннипега до Буэнос-Айреса; что касается языка, то он перестал быть английским Шекспира и Черчилля, а окончательно превратился в какой-то винегрет, которым пользовались на всех континентах и даже, с некоторыми изменениями, на Внешних Мирах.

Помимо языка и меню есть еще нечто такое, что еще больше сближает столовые. Это — специфический запах, не поддающийся определению, характерный запах столовой. Это — тройная очередь, медленно подвигающаяся ко входу, сливающаяся у двери и снова разветвляющаяся влево, вправо и в центр. Это — людской гомон и шум от шарканья ног, в который врывается резкий перестук пластмассовой посуды. Это — отполированная до блеска имитация дерева, блики на стекле, длинные столы и облачка пара над тарелками.

Бейли медленно продвигался с очередью (несмотря на строгий график посещения столовой, в очереди приходится ждать по меньшей мере минут десять) и с неожиданным любопытством спросил Р.Дэниела:

— А вы умеете улыбаться?

Р.Дэниел, занятый тем, что внимательно вглядывался внутрь столовой, переспросил:

— Простите, Илайдж?

— Мне просто любопытно, Дэниел. Вы умеете улыбаться? — сказал он шепотом.

Р.Дэниел улыбнулся. Это была странная улыбка: его губы быстро растянулись в стороны и вверх, образовав на щеках две складки. Улыбался, однако, только рот. Улыбка не тронула большую часть лица робота.

Бейли покачал головой.

— Спасибо, Р.Дэниел. Лучше не улыбайтесь.

Они были у входа. Люди по очереди опускали свои жетоны в соответствующую прорезь автоматического контролера. Щелк, щелк, щелк…

Кто-то подсчитал, что четко работающая столовая может пропустить двести человек в минуту, причем жетоны каждого из них тщательно проверяются, чтобы каждый шел, куда положено, ел, что положено и сколько положено. Подсчитано также, какой длины должна быть очередь для максимальной эффективности столовой и сколько времени отнимает особое обслуживание.

Поэтому нарушение ритма работы столовой всегда имеет пагубные последствия. Именно в этом и были повинны Бейли и Р.Дэниел, когда они, миновав автомат, предъявили дежурной специальный пропуск.

Об этих последствиях Бейли как-то узнал от Джесси, хорошо осведомленной, как помощник диетолога, о работе столовых.

— Все тогда идет кувырком, — рассказывала она ему. — Меняется закладка, меняется калькуляция. Приходится заниматься дополнительной проверкой. То есть надо сравнить чеки всех остальных столовых сектора, чтобы проверить, не слишком ли нарушен баланс. Понимаешь? Баланс полагается составлять каждую неделю. И если что-нибудь случилось и у тебя перерасход, то виновен в этом прежде всего ты. Городские власти, как всегда, ни при чем, хотя сами раздают талоны налево и направо. Еще бы! А какой шум поднимается, когда объявляем, что выбора блюд не будет… В общем, как обычно, все неприятности валятся на голову человека за прилавком. Ему всегда достается больше всех.

Бейли прекрасно помнил все это и спокойно воспринял тот холодный, убийственный взгляд, который метнула в него из окошка дежурная. Она торопливо записывала: местожительство, род занятий, причина посещения чужой столовой (“служебная командировка”- причина, вызывающая раздражение, но достаточно веская). Затем уверенными движениями она сложила чек и опустила его в прорезь. Электронный аппарат подхватил чек, поглотил его содержимое и переварил информацию. Дежурная повернулась к Р. Дэниелу.

Бейли добил ее.

— Мой приятель из другого города, — сказал он.

— Место постоянного жительства, пожалуйста, — спросила женщина с крайне недовольным видом.

И Бейли снова не дал Р.Дэниелу открыть рта.

— Сошлитесь на Полицейское управление. Детали не требуются. Находится здесь с официальным заданием.

Женщина рывком достала пачку чеков и заполнила их электронным кодом привычным нажатием двух пальцев правой руки.

— Долго вы будете у нас питаться? — спросила она.

— Впредь до дальнейшего уведомления, — ответил Бейли.

— Приложите сюда пальцы, — сказала она, перевернув бланк.

У Бейли екнуло сердце, когда Р.Дэниел приложил к бланку свои ровные, с блестящими ногтями пальцы. Да нет, едва ли они могли забыть такую важную деталь, как отпечатки пальцев.