Артур Кларк - Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры

— Доктор Кэлвин ни слова нам об этом не говорила.

— Ну, она еще не кончила изучать его. Вы же ее знаете. Она любит, чтобы все было шито-крыто. Пока она сама не раскроет главный секрет.

— Но вам она сказала.

— Да вот, как-то разговорились… Я в последнее время часто ее вижу. — Он широко открыл глаза и нахмурился: — Слушайте, Боги, вы ничего странного за ней не замечали в последнее время?

Богерт расплылся в усмешке.

— Она стала красить губы. Вы это имеете в виду?

— Черта с два! Это я знаю — губы, глаза и еще пудрится. Ну и вид у нее! Но я не о том. Я никак не могу точно этого определить. Она так говорит, как будто она очень счастлива…

Он подумал немного и пожал плечами.

Богерт позволил себе плотоядно ухмыльнуться. Для ученого, которому уже за пятьдесят, это было неплохо исполнено.

— Может, она влюбилась.

Эш опять закрыл глаза.

— Вы сошли с ума, Боги. Идите и поговорите с Эрби. Я останусь здесь и вздремну.

— Ладно. Не то чтобы мне нравилось получать от робота указания, что мне делать. Да вряд ли он это и сможет.

Ответом ему был негромкий храп.

Эрби внимательно слушал, пока Питер Богерт, сунув руки в карманы, говорил с напускным равнодушием:

— Так обстоит дело. Мне сказали, что ты разбираешься в этих вещах, и я спрашиваю тебя больше из любопытства. Я допускаю, что мой ход рассуждений включает несколько сомнительных звеньев, которые доктор Лэннинг отказывается принять. Так что картина все еще не очень полна.

Робот не отвечал, и Богерт сказал:

— Ну?

— Не вижу ошибки. — Эрби вглядывался в исписанные расчетами бумажки.

— Вероятно, ты к этому ничего не можешь добавить?

— Я не смею и пытаться. Вы — лучший математик, чем я, и… В общем, мне не хотелось бы осрамиться.

Улыбка Богерта была чуть-чуть самодовольной.

— Я так и думал. Конечно, вопрос серьезный. Забудем об этом.

Он смял листки, швырнул их в мусоропровод и повернулся, чтобы уйти, но потом передумал.

— Кстати…

Робот ждал. Казалось, Богерт с трудом подыскивает слова.

— Тут есть кое-что., в общем, может быть, ты смог бы…

Он замолчал. Эрби спокойно произнес:

— Ваши мысли перепутаны, но нет никакого сомнения, что вы имеете в виду доктора Лэннинга. Глупо колебаться — как только вы успокоитесь, я узнаю, о чем вы хотите спросить.

Рука математика привычным движением скользнула по прилизанным волосам.

— Лэннингу скоро семьдесят, — сказал он, как будто это объясняло все.

— Я знаю.

— И он уже почти 30 лет директор завода.

Эрби кивнул.

— Так вот, — в голосе Богерта появились просящие Нотки, — ты, наверное, знаешь… не думает ли он об отставке. Состояние здоровья, скажем, или что-нибудь еще…

— Вот именно, — только и произнес Эрби.

— Ты это знаешь?

— Конечно.

— Тогда… гм… не скажешь ли ты…

— Раз уж вы спрашиваете — да. — Робот говорил, как будто в этом не было ничего особенного. — Ои уже подал в отставку!

— Что? — невнятно вырвалось у Богерта. Ученый подался вперед. — Повтори’

— Он уже подал в отставку, — последовал спокойный ответ, — но она еще не вступила в силу. Он хочет, видите ли, решить проблему… хм… меня. Когда это будет сделано, он готов передать обязанности директора своему преемнику.

Богерт резко выдохнул воздух.

— А его преемник? Кто он?

Он придвинулся к Эрби почти вплотную. Глаза его как зачарованные были прикованы к ничего не выражавшим красноватым фотоэлементам, служившим роботу глазами.

Послышался неторопливый ответ:

— Будущий директор — вы.

Напряжение на лице Богерта сменилось скупой улыбкой.

— Это приятно знать. Я надеялся и ждал этого. Спасибо, Эрби.

Эту ночь до пяти часов утра Питер Богерт провел за письменным столом. В девять он снова приступил к работе. Он то и дело хватал с полки над столом один справочник за другим. Медленно, почти незаметно росла стопка готовых расчетов, зато на полу образовалась целая гора скомканных, исписанных листков.

Ровно в полдень Богерт взглянул еще раз на последний итог, протер налившиеся кровью глаза, зевнул и потянулся.

— Чем дальше, тем хуже. Проклятье!

Услышав, как открылась дверь, он обернулся и кивнул вошедшему Лэннингу. Хрустя суставами скрюченных пальцев, директор окинул взглядом неубранную комнату, и его брови сдвинулись.

— Новый путь? — спросил он.

— Нет, — последовал вызывающий ответ. — А чем плох старый?

Лэннинг не ответил. Лишь одним беглым взглядом он удостоил верхний листок бумаги на столе Богерта. Закуривая сигару, он сказал: