Орсон Кард - Дети Разума

Испугался? Чего? Ведь именно этого он и желал. За несколько минут юная Валентина достигла того, чего не сумел добиться Миро в разговоре с Эндером. Она вновь привлекла интерес Эндера. Теперь, когда она знала, что ищет родную планету Десколады, что от успеха ее миссии зависит будущее рас раман, Эндер снова обратит внимание на то, чем она занимается, будет заботиться о ней так же, как заботится о Питере. Она не умрет. Теперь она будет жить.

- Ну вот, ты добился своего, - раздался в ухе голос Джейн. - Теперь она ни за что на свете не отдаст мне свое тело.

Не этого ли боялся Миро? Нет, не этого. Несмотря на брошенные ему обвинения, он не хотел, чтобы Вэл умирала. Он только порадовался ее оживлению, ее интересу, ее энергии - даже несмотря на то что она сразу начала задирать нос. Нет, причина его страха крылась в другом.

Может быть, он просто опасался за собственную жизнь.

Родной мир Десколады должен обладать невероятно развитой технологией, чтобы создавать такие сложные вирусы и распространять их с планеты на планету. Чтобы создать антивирус, чтобы разбить и подчинить Десколаду, Эле, сестре Миро, пришлось отправиться во Вне-мир, потому что человеческая технология не способна была произвести подобную молекулу. Миро придется встретиться с создателями Десколады и убедить их прекратить распространять по вселенной смертоносные вирусы. На такое он не способен. Он не справится. Подведет, а провалив задание, поставит под удар все расы раман. Неудивительно, что им завладел страх.

- Ну, что ты думаешь? - спросил Миро. - Этот мир мы ищем или нет?

- Скорее всего нет, - покачала головой Вэл. - Биосфера этой планеты сформировалась совсем недавно. Черви - самые крупные существа. Крылья еще не развились. Но всевозможных видов полный комплект. Похоже, вирусы сюда еще не добрались.

- Что ж, - хмыкнул Миро, - теперь, когда нам известна настоящая цель нашей миссии, надеюсь, можно не тратить времени на полный отчет о планете? Летим дальше?

Над терминалом появилось лицо Джейн.

- Проверь выводы Валентины, - сказала она. - И двигаемся дальше. Миров еще много, а время поджимает.

Новинья коснулась плеча Эндера. Он громко, тяжело дышал, однако на храп его дыхание ничуть не походило. Шум исходил из его легких, а не из горла, как будто он очень долго сдерживал дыхание и теперь вынужден глубоко втягивать в себя воздух. Только воздуха все равно не хватало, легкие не справлялись. Судорожный вдох. Другой.

- Эндрю, проснись, - громко позвала она.

Обычно, чтобы его разбудить, достаточно было прикоснуться к плечу, но сейчас он не отозвался на ее касание. Он продолжал судорожно хватать ртом воздух, но глаза так и не открыл.

То, что он спал, сразу удивило ее. Он был не так уж стар. И" дремать днем привычки не имел. И тем не менее он спал, лежа в тени на монастырской лужайке для крокета, где они договорились встретиться и куда он должен был принести кувшин воды. Тут ей вдруг пришло в голову, что он вовсе не спит, что он, наверное, упал, свалился на траву. Увидев, что он лежит на спине, глубоко в тени, сложив руки на груди, она было решила, что он прилег отдохнуть. Но что-то было не так. Он ведь еще не старик. Он не должен лежать здесь, судорожно вдыхая воздух, которого ему явно не хватало.

- Ajuda-me! - закричала она. - Me ajuda, рог favor, venga agora! - Голос ее поднялся и неожиданно, против воли, превратился в крик, в отчаянный вопль, который напугал ее еще больше. - Ele vai morrer! Socorro!

"Он умирает", - услышала она себя как бы со стороны.

А где- то вдали неслись совсем другие мысли: "Это я привела его сюда, заставив заниматься тяжелым трудом. Он так же слаб, как все мужчины, его сердце столь же ненадежно; ведомая эгоистичной жаждой святости, искупления, я заставила его прийти сюда, и вместо того чтобы обрести спасение от вины в смерти тех людей, которых я любила, я добавила еще одну голову в свой список. Я убила Эндрю, как убила Пипо и Либо, а ведь могла спасти его, как когда-то могла спасти Эстевано и Миро. Он умирает, и снова виновата я, всегда виновата я, каждый мой поступок несет смерть, людям, которых я люблю, приходится умирать, чтобы сбежать от меня. Мама, папа, почему вы оставили меня? Почему вы с раннего детства пропитали мою жизнь смертью? Никто из тех, кого я люблю, не способен выжить рядом со мной".

"Горем делу не поможешь, - одернула она себя, заставляя отрешиться от знакомого потока самообвинений. - Погрузившись сейчас в свое чувство вины, я ничем не смогу помочь Эндрю".