Сергей Мусаниф: Осина и серебро

Я покачал головой.

- Я так и знала. Все эти суеверия и бабушкины сказки... Половина в них вранье.

- Зато другая половина - чистая правда.

- Чушь, - сказала она. - Правда в том, что ты - вампир.

Я промолчал. Не в моих правилах отрицать собственную сущность.

- Вурдалак, - продолжила она. - Нежить, монстр, ночной кошмар, убийца...

- Повелитель Ночи, - подсказал я. - Этот список можно продолжать бесконечно.

- И самая большая проблема в том, что несмотря на все это, и все, что я о тебе знаю, ты мне нравишься.

- С этим я ничего поделать не могу.

- Я тоже, к сожалению.

И мы замолчали. Это был тупик.

Наверное, здесь я должен сделать признание, которое прольет свет на некоторые события, часть из которых уже произошла, и часть которых только должна произойти по ходу нашего повествования.

Да, я - вампир, монстр, действительно пьющий людскую кровь и получающий от этого удовольствие, убивающий и не умирающий, проклинаемый и ненавидимый многими, и еще большим числом забытый. Понимаю, что современному, так называемому, "цивилизованному" человеку куда легче смириться с верой в маленьких зеленых человечков с Плутона, прилетевших на Землю с экстремистскими намерениями, или злобных мутантов, расплодившихся в результате секретных армейских экспериментов, а отнюдь не в старые, поросшие мхом суеверия, однако факт моего существования от этого не перестает быть фактом. Я живу в двадцатом веке и я - вампир.

Родом я не из Венгрии, в гробу уже давно не сплю, и девственницами не интересуюсь. Вампиры больше не живут в зловещих и при первом же взгляде на них пробуждающих самые мрачные предчувствия замках и не терроризируют жителей окрестных деревень. Они затаились и ушли в тень больших городов. Большая часть мифов про наше племя так и осталась мифами. Но кое-какие факты все же верны.

- Так, все-таки, сколько тебе лет?

- Так много, что я не помню.

- И за всю свою жизнь ты никогда с подобным не сталкивался? - спросила она.

- С подобным тебе? Нет.

- С подобным нынешней ситуации, - отрезала она, явно не склонная выслушивать сомнительные комплименты.

- Лично, нет. Но кое-что слышал от своего приятеля.

- И как он решил вопрос?

- Там дело было не с ним, скорее, со знакомым его знакомого...

- Это частности, - сказала она. - Они нашли решение?

- Нашли, - неохотно признал я. - Но оно тебе не понравится.

- Почему?

- Он был безумно влюблен в смертную женщину, и когда пропасть между их мирами стала слишком большой, он перенес ее в свой мир.

- То есть, сделал ее вампиршей?

- В общих чертах, да.

- Ты прав, - сказала она. - Мне это не нравится.

- Не волнуйся, - сказал я. - Я же обещал тебе...

- Но могу ли я верить тебе на слово?

- Почему бы нет? Разве я когда-нибудь давал тебе повод усомниться в моем слове?

- Пока нет, - признала она. - Но ты же...

- Монстр, - подсказал я.

Она промолчала. Просто не нашла слов.

Я отхлебнул еще чая и закурил сигарету. Дурная привычка, приобретенная у смертных. Правда, рак легких мне не грозит. Курю я уже четыреста с лишним лет, и одним этим фактом мог бы зарабатывать миллионы долларов на рекламе табачных изделий. В отличие от "ковбоя Мальборо", загнувшегося от вышеупомянутого рака на пятом десятке.

По сосредоточенному лицу Ольги было видно, что она собирается с силами, накручивает себя. По идее, сейчас она должна выпалить какую-нибудь гневную тираду.

Я в последний раз затянулся и потушил окурок в пепельнице.

- Да, ты монстр, - выпалила Ольга. - Ты очень правильно себя назвал! Ты чудовище, убивающее людей!

- Вряд ли моего сегодняшнего оппонента можно отнести к их числу, - сказал я.

- "Оппонента!" - фыркнула она. - Ты, с твоими бредовыми идеями и дурацким кодексом чести! Ты говоришь, что дал ему шанс!

- Как обычно, - сказал я. - Осиновый кол и серебряный кинжал, не моя вина, что он выбрал неправильно.

Вбить осиновый кол в грудь вампира, коли вампир не спит, дело более, нежели просто сложное, и под силу только Ван Хельсингу или кому-то из его ближайших сподвижников. Серебром же меня убить нельзя, но можно нанести тяжелые раны, которые отвлекли бы меня от мыслей об охоте и спасли бы жизнь этого недостойного субъекта. Но с фольклором он был незнаком, а даже если бы и знаком, то в большинстве случаев фольклор ничем не мог бы ему помочь. Потому что в большинстве случаев фольклор лжет.

- Даже если бы он выбрал правильно, - сказала Ольга. - Даже если бы вместо кинжала у него был двуручный меч, разве это могло бы ему помочь справиться с тобой? Какие у него были шансы против тебя? Против бессмертного?