Наталья Мусина - Последняя проверка

Потом я подумала, что такая озабоченность Фила вне всяко го сомнения связана со мной, с моей работой!.. Ну, конечно же!

Это же абсолютно логично: если мы уже виделись с ним сегодня и все было нормально, если ему именно сейчас необходимо увидеть меня для очень серьезного разговора, если я именно сегодня в конце концов не выдержала и вмешалась в судьбу этой девчушки, уснувшей у столба, это значит...

Это значит, что меня попросят из Аналитического Центра вот единственно логичный вывод.

Я уже начала немного нервничать от казавшегося мне чересчур долгим ожидания, когда Фил наконец-то появился. По его сосредоточенному виду, сквозь который едва заметно проскальзывала совершенно не свойственная ему растерянность, мне сразу стало ясно, что дела мои отнюдь не соответствуют тому оптимизму, который я в себе поддерживала.

- Ну и что там такое случилось? - попыталась как можно спокойнее спросить я у Фила.

- Думаю, ты сама прекрасно знаешь, что случилось, - ответил он, усаживаясь в кресло, - действие совершила ты, причем, не посоветовавшись со мной.

- Неужели я настолько глупа, что должна советоваться с тобой абсолютно по всем возникающим у меня вопросам?

- Ты прекрасно понимаешь, что я не имею в виду абсолютно все возникающие у тебя вопросы.

Конечно же, сейчас был совсем не тот случай, когда я могла позволить себе шутить с Филом.

- Ты хочешь сказать, что у меня нет шансов остаться работать в Аналитическом Центре?

Фил посмотрел на меня, и в его взгляде я прочла легкое недоумение.

- Если бы существовала только дилемма быть тебе в Аналитическом Центре или подыскивать другую работу, я, скорее вceго просто ограничился бы разговором с тобой на эту тему по рабочему журналу и сейчас говорил бы то, что всегда говорю тебе при наших встречах. А так...

- Что же тогда? - перебила я его.

- Сана, - он поднялся, зашагал по комнате, - ты совершила огромную, не поддающуюся логике ошибку, вмешавшись в дела этой планеты Земля. Неужели ты не понимаешь, что они для нас - антимир, другое измерение? Они отвергают элементарную логику и, как ты сама уже убедилась, во многом именно поэтому обречены, что подтвердили и восемь до тебя проведенных проверок, и твоя собственная. Ты прекрасно справилась с заданием - я говорю это совсем не в утешение, а признаю свершившийся факт,- твой отчет привел в восторг самых взыскательных аналитиков. И какая же, прости за резкость, была необходимость прикасаться к этой планетке, когда мы не можем разрешить делать это без согласования с Высшим Советом даже самым опытным нашим испытателям, а тем более совершать поступок?..

- Ты говоришь о той девушке?

- Да.

- Мне стало жаль ее...

- А меня тебе не жаль? Жалость, как и любое другое чувство, должна быть логически обоснована, иначе она элементарно вредна. Впрочем, я сейчас не намерен повторять тебе курс начальной логики... - Он перестал вышагивать по комнате, остановился напротив меня. - Я пришел сюда за тем, чтобы ты сказала мне однозначно: мы будем вместе или нет? Только, - он протестующе поднял руку, заметив готовую появиться на моем лице улыбку, - повторяю, ответ должен быть однозначным, сейчас, и навсегда. Поверь, у нас нет времени даже на двузначность. Своим необдуманным вмешательством в дела планеты Земля мы сократили время до мгновений. Я жду ответа, Сана. Фил опустился в кресло, не сводя с меня пристального взгляда.

- А если я отвечу отрицательно? - мне откровенно не нравилась категоричность Фила.

- Такой ответ будет совершенно нелогичным.

- Это не ответ на мой вопрос!

- Я просто не предполагал, что ты можешь мне ответить отрицательно... Я думал, что...

- Ты так и не сказал, что ожидает меня после вмешательства в жизнь этой планеты, - вздохнула я, - но тем не менее обещаю подумать над своим ответом. А теперь, извини, я очень устала и хочу отдохнуть.

* * *

Когда Фил ушел, я опустилась на диван, поджала коленки к подбородку и, закрыв глаза, попыталась задуматься о своем положении. Но что-то мешало сосредоточиться... И вдруг поняла: я мешала сама себе! Да, так и есть: я с удивлением ощутила в себе чувство страха, чувство жалости, сострадания и еще самое, пожалуй, странное - чувство любви. И эти чувства заглушали во мне приобретенную с рождения логичность мышления, то есть, как объясняли нам, главное приобретение, позволившее нашему миру в конце концов успешно преодолеть эпоху опасных катаклизмов. Неужели все, что сейчас происходит со мною, только из-за прикосновения к этой девушке?