Ким Ньюмен: В свободном полете

Ким Ньюмен, Юджин Бирн

В свободном полете

Администрация НДК вызвалась прислать за ним машину, однако Лоу предпочел пройтись пешком, решив, что узнает куда больше в пестрой толчее обыкновенного американского города, чем разъезжая по улицам в роскошном партийном лимузине в обществе какого-нибудь бонзы вроде товарища Мерля.

Возможно, Упрочение Позиций и шло полным ходом, но у продовольственных магазинов продолжали змеиться сердитые очереди, и, несмотря на торжественно провозглашенный курс на Правду Без Прикрас, в киосках продавались исключительно партийные издания: "Ньюсуик", "Уоркбой". "МАЕ". На дворе было очень свежо, и прохожие передвигались резвой рысью, подняв тощие воротники в надежде, что они защитят от промозглого ветра. Это был город занятых людей, не привыкших тратить время попусту, - город, даже отдаленно не напоминающий Лондон, который Лоу покинул два дня назад. Если там была еще осень, то здесь она давно перешла в зиму. Вместо воздуха дышать приходилось взвесью грязных кристалликов льда, и поэтому, с самого момента приземления в аэропорту Дебз Филд, его постоянно мучили приступы кашля. В индустриальных ССША воздух можно было пробовать на вкус.

Лоу вышел с Мичиган-авеню на Плаза Альфонса Капоне, которой, если он не переоценивал Генерального секретаря Воннегута, вскоре предстояло переименование в Плаза Чего-то-еще. Задержав взгляд на триумфальной конной статуе, он попытался предугадать, долго ли она протянет. Помимо всего прочего, бронзовое чудовище отличалось поразительным уродством. Монумент не превосходил размерами грандиозный памятник Гинденбургу и изображал красавчика Аля верхом на бьющем копытами жеребце. Подобно Буффало Биллу, настигающему апачей, Капоне преследовал пораженных ужасом буржуев-грабителей. Толстые карикатурные фигурки в цилиндрах изображали улепетывающих вандербильтов, рокфеллеров и фордов, тяжело нагруженных мешками с неправедными деньгами и драгоценностями. За последние несколько лет Всадник Аль получил незначительные повреждения, однако, по иронии судьбы, стоявшая по соседству статуя другого бывшего мэра города, никому не известного Дейли, пострадала от вандализма гораздо больше. Это, пожалуй, в известной степени характеризовало шкалу ценностей чикагцев.

Чикаго - а не Нью-Йорк, или Лос-Анджелес, или другой какой город паразитов, курортников и бездельников - был колыбелью Второй Американской революции, и чикагцы никому не позволяли забывать об этом. Что бы ни происходило на Капитолийском холме или в Белом Доме, сердце и доблесть ССША пребывали в Городе Ветров. Именно здесь, как назойливо твердили туристам, федеральные войска открыли огонь по голодным демонстрантам во главе с отцом О'Шонесси во время неудачного восстания 1905 года. И здесь же, в двенадцатом, легендарный Юджин Дебз захватил городскую бойню, что явилось прелюдией к революции. В знаменитом фильме Де Милля двадцать шестого года кровь злодейски расстрелянных мучеников пролетариата смешалась с кровью забитых животных, создавая незабываемый образ, символизирующий борьбу за освобождение страны от ига буржуев-грабителей. На самом деле, вооруженные стычки происходили лишь на улицах, прилегающих к бойне, но американцы всегда предпочитали захватывающую романтику драмы скучной прозе истории. Официальная версия по сей день гласила, что знаменитый шрам Капоне был получен им в поединке с Уильямом Рэндольфом Херстом, хотя все прекрасно знали, что будущий председатель просто рассек щеку о крышку помойного бака, оступившись в темном бруклинском переулке.

Даже при _Новой Политике_ ярлыки продолжали значить больше реальных дел. В свое время Лоу подготовил статью для журнала "Сан", в которой подробно исследовал этимологию того, что уже начинали называть _воннеязом_, и обнаружил интересный факт: команда советников Генерального секретаря тратила гораздо больше времени на изобретение броских лозунгов _Правда Без Прикрас_, _Упрочение Позиций_ и так далее, - чем на выработку конкретных политических мер. Иногда Лоу начинал сомневаться, что в этой стране может хоть что-то измениться. Несмотря на все усилия Воннегута, тень Капоне лежала на Соединенных Социалистических Штатах Америки ничуть не менее зловеще, чем тень буржуев-грабителей в начале двадцатых. Даже после того, как иго тирании сброшено, человеку нужно время, чтобы распрямить плечи и избавиться от привычки быть рабом.