Грег Иган - Темные целые

— Да разве наши поступки можно сравнивать? Я лишь хотел подтвердить свое подозрение. Мне показалось, вы действительно что‑то обнаружили.

— Полагаете, вы его подтвердили?

Он покачал головой, но это было удивление, а не отрицание.

— Почему вы здесь? — спросил я. — Думаете, я собираюсь опубликовать вашу сумасшедшую теорию под видом собственной? Я слишком стар, чтобы претендовать на медаль Филдса, [5] Присуждается ежегодно двум‑трем математикам не старше 40 лет. но вы, вероятно, думаете, что это материал для Нобелевской?

— О, не думаю, что вас интересует слава. В гонке за премиями вы меня опередили давным‑давно.

Я вскочил и нахмурился, сжав кулаки:

— Так в чем, собственно, дело? Хотите подать на меня в суд из‑за компьютера? Валяйте. Можем оштрафовать друг друга заочно.

— Я хочу знать точно, какие сведения были для вас настолько важны, что ради этого вы пересекли Тасманово море, солгали, чтобы попасть в мой дом, злоупотребили моим гостеприимством и украли мои файлы. Сомневаюсь, что это просто любопытство или ревность. Полагаю, вы нашли кое‑что десять лет назад и теперь боитесь, что моя работа представляет опасность для вашего открытия.

Я сел. Прилив адреналина, который я испытал, будучи загнанным в угол, пошел на убыль. Я почти услышал, как Элисон шепчет: «Или убей его, Бруно, или завербуй». Убивать его я не собирался, но пока еще не был уверен, что у меня только два варианта.

— А если я вам посоветую не лезть не в свое дело? — уточнил я. Он пожал плечами:

— Тогда я стану работать упорнее. Я знаю, что вы испортили мой лэптоп и, возможно, другие компьютеры в доме, но я не настолько беден, чтобы не купить новую машину.

Которая будет работать в сто раз быстрее… И повторит весь поиск. Вероятно, с более широким набором параметров. Ядерный фугас из Скудоземья, который и заварил всю эту кашу, взорвется снова. И взрыв, насколько я понимаю, может стать в десять, в сто раз мощнее.

— Никогда не испытывали желания вступить в тайное общество? — осведомился я.

Кэмпбелл скептически рассмеялся:

— Нет!

— Я тоже не хотел… Тем хуже для вас.

И я рассказал ему все. Открытие дефекта. Погоня «Индустриальной алгебры» за результатом. Прозрение в Шанхае. Сэм устанавливает контакт. Соглашение, десять спокойных лет. А затем внезапный удар и его последствия.

Кэмпбелл был откровенно потрясен, но, хотя я и подтвердил его исходное подозрение, не собирался поверить мне на слово.

Я понимал, что приглашать его к себе в кабинет для демонстрации не имеет смысла, ведь подстроить там нужный результат — пара пустяков. Мы зашли в местный торговый центр, и я выдал ему пять сотен на новый ноутбук. Сказал, какого типа программы нужно скачать, не ограничивая выбор конкретным пакетом. Потом дал ему некоторые дальнейшие инструкции. И через полчаса он сам увидел дефект и даже слегка подтолкнул границу на короткое расстояние в каждом направлении.

Мы сидели в закусочной, окруженные горластыми подростками, которые только что вырвались из школы. Кэмпбелл смотрел на меня так, словно я выхватил у него из рук игрушечный автомат, превратил в металлический и огрел этим автоматом по голове.

— Не стоит унывать, — подбодрил я его. — После Шанхая война миров не началась. Полагаю, что мы и это переживем. — После стольких лет молчания шанс разделить бремя ответственности с кем‑то новым заметно прибавил мне оптимизма.

— Дефект динамический, — пробормотал он. — Это все меняет.

— Это ваше мнение.

Кэмпбелл нахмурился:

— Я не подразумеваю политику, опасность всей ситуации. Я говорю о лежащей в основе физической модели.

— Да? — Я не занимался серьезно исследованием этой проблемы — для меня согласиться с его исходными расчетами и то оказалось достаточно нелегко.

— Я всегда предполагал, что имеются точные симметрии в физике микромира, в масштабах шкалы Планка, которые отвечают за устойчивую границу между арифметиками в макромире. Это было искусственное ограничение, но я принял его как очевидное, потому что любое иное казалось…

— Невероятным?

— Да. — Он моргнул и отвел взгляд, рассматривая посетителей закусочной с таким выражением, словно понятия не имел, как он оказался среди них. — Через несколько часов я вылетаю обратно.

— Бриджит знает, почему вы сюда прилетели?

— Смутно.

— Никто не должен знать того, что я вам сказал. Риск слишком велик, все очень неустойчиво.

— Да. — Наши взгляды встретились. Он не просто согласился со мной — он понял, что могут натворить люди наподобие тех, из «Индустриальной алгебры».