До пятнадцати часов - времени отхода по графику, можно было пролежать в тени деревьев или в струях реки. Оазис не считался совершенно безопасным местом, но оказался очень неудобен для нападения и даже - для обстрела. С пятнадцати часов солнце начинало клониться к закату, и хотя жара спадала гораздо позже, сознание того, что день идет к концу, придавало людям бодрости.
Ранний выход колонны не был предусмотрен графиком, поэтому день перед ним Степ, как правило, проводил в заботах. Ранний выход приходилось организовывать самому. Теперь эти заботы отпали, и, оставив роту на командиров взводов, капитан отправился в космопорт. Только там, в буфете, продавалось любимое вино Лу. Вечером не было необходимости рано ложиться спать, и перед рейсом он собирался немножко гульнуть.
Штабные новости оказались откровенно плохими, но не слишком испортили настроение капитану Степу. Жизнь слишком долго учила его: ничему не радоваться и ничему не огорчаться. Ведь и то и другое приводило к потере бдительности...
Конечно, на взгляд Степа, с почетной задачей сохранения горючего могла бы справиться и вторая рота, тем более что очередь подходила как раз ее... В крайнем случае, ничего страшного не произошло. Следующий рейс по дороге номер один будет нескоро, и после возвращения возможна длинная передышка.
На орбите висел последний ,, борт ". Челноки работали весь день, поэтому, невзирая на объявленную экономию горючего, автобусы в космопорт ходили регулярно. Космические корабли несли на себе основную нагрузку по снабжению войск. Они подвозили подкрепления и все то, что не производилось на главной базе. В основном, это была техника, запасные части, оружие, компоненты боеприпасов и многое другое. Посадочная площадка суетилась последние дни. Скоро транспорт уйдет с орбиты, и челноки законсервируют на восемь месяцев.
Автобус отходил от центра жилого сектора - площади Трех Героев, посередине которой стоял памятник Первому Президенту. Эта база была маленькой частичкой родины Степа, и, как в каждом населенном пункте, в ней имелись и площадь Героев, и улица Свободы, и памятник Первому Президенту. Правда памятник оказался совсем маленьким, в отличие от тех колоссов, которые украшали площади его далекой планеты. Он так же уверенно показывал путь своей правой ручонкой, но ростом был только с подростка. Ручонка указывала точно на север, туда, где в массиве скалистых гор прятались осиные гнезда мятежников. Когда, восемнадцать лет назад, Степ впервые увидел памятник, то так удивился, что чуть не спросил : ,, А почему он такой маленький, что, вы его кормили плохо ? " Но воздержался, помня о том, что величие Первого Президента заключено не в его линейных размерах, а в немеркнущей путеводной звезде, зажженной им над народом Ханурии.
Согласно графика, на сопровождение колонны должно было уйти семь суток, и перед отъездом Ник решил устроить себе маленький праздник. Он взял в буфете две бутылки вина и пачку сигарет для Лу. На остановке дожидалось автобуса около двадцати человек, в основном с последнего челнока. Метрах в десяти от Степа стояло шестеро молодых лейтенантов в новенькой форме. Вероятно, когда они сходили с челнока, им навстречу пронесли партию калек, и теперь офицеры спешно пытались развлечься.
У него не было смешного лица или незастегнутых брюк, разве что ростом он был чуть ниже среднего. Но капитан, которому явно за тридцать, никак не вязался с школярским представлением о военной службе. В районе боевых действий, там, где звания идут втрое быстрее, они-то уж точно станут капитанами не позже чем через пару лет. Тихо переговариваясь, лейтенанты нагло скалили зубы Степу, ему - лучшему стрелку, в прошлом - живой легенде этих мест. Они смеялись над его капитанскими погонами и скромным рядком орденских планок у него на груди. Молодые рослые парни, накачанные на тренажерах Первого учебного центра. Степ мог бы запросто подтереться любым из них, даже самым высоким и самым наглым. Улыбки вдруг сползли с их физиономий, и замолчав они отвернулись, хотя Ник мог поклясться, что на его лице не было ничего, кроме скуки и безразличия...
Глупые и несчастные дети, они еще не знают, что их ждет. Очень повезет тому из них, кому удастся зацепиться на базе, а не проследовать далее - в районы боевых действий, зарабатывать звания и ордена.
Конечно, окружающий ландшафт оказался непривычен для ханурянина и наводил на вновь прибывших уныние или даже тоску. Но это был один из самых приятных местных ландшафтов - единственный оазис цивилизации Северо-Запада. На планете располагалось четыре главных базы, по две на полушарие, но Первая оказалась самой большой и самой лучшей. Одним из ее украшений являлась гора Софет, или Сари Софет, как ее называли местные. Своей серой громадой она возвышалась на девятьсот метров над базой, в восьми километрах к юго-западу от жилых кварталов.
Читать дальше