Николай Нагорнов - Вечная Любовь

- Дорогие друзья, сегодня у нас в гостях кубинские студенты, Мигель и Санчес. Они учатся в политехническом институте на втором курсе и русским владеют еще недостаточно хорошо. Я их переводчица, Ирина Алексеевна Истомина.

Да, это, видимо, реальность... вроде бы, реальность. Все вполне логично: действительно, переводчица. Что же здесь удивительного? Работа в "Интуристе", поэтому и надо быть такой изысканной и необычной... Даже фамилия, каких сейчас не бывает - что-то, вроде бы, из Санкт-Петербурга: "Толпою нимф окружена, стоит Истомина, она... летит как пух из уст Эола". Странно. Впрочем, почему бы Вам и не быть по происхождению своему из Петербурга?

...Мигель говорит по две или три фразы, Вы переводите что-то о Че Геваре и штурме Монкада, голос Ваш переливается разными нотами, звенит, вибрирует, скрывает смысл слов. И вовсе не нужен смысл. Только слышать этот голос, только на долю секунды встречаться с этим взглядом, когда он скользит по пространству, ни на ком не задерживаясь...

Но можно ли надеяться, нет, смею ли даже мечтать... Ведь, разумеется, в далеком мире Вашем окружены Вы совсем иными людьми, где это сладкое слово "Свобода" звучит на всех языках земли - Liberty, Libertas, Libertad, где каждый волен жить как он хочет, и никто не смеет его одергивать - да могу ли сравниться хоть с кем-нибудь из Вашего окружения?! Есть ли во мне хоть что-то столь же яркое, мощное, смелое, как в любом, несомненно, в любом из Ваших знакомых - им не надо слушать "Голос Америки", они и так там живут?

Странно... Ни разу не встречался еще никто, имеющий доступ в этот мир Свободы, где можно купить вертолет и летать над Манхэттеном или устраивать мировую революцию в Париже вместе с Жан-Поль Сартром, а потом лететь на "Боинге-747" над Атлантическим океаном в одном салоне с Джиной Лоллобриджидой и написать ей алмазом на иллюминаторе "I love you", а лучше всего - сочинять виртуальную музыку на компьютерах, о которой здесь, в мире-IV, никто и мечтать не может и слушает тот же "Спейс" или "Крафтверк", забыв про все...

"Этот мир снов и грез... То корзины цветов, то потоки слез..."

Нет, все уже известно заранее - знаю, не смогу даже приблизиться к Вам, просто приблизиться, чтобы лишь ощутить вблизи этот головокружительный аромат свободы и изысканности, космодрома Канаверал и духов "Шанель", моста Мирабо над медленной Сеной и стерильных микросхем компьютеров IBM, замка Эльсинор и фотомоделей Пьера Кардена... Да и что там приблизиться! Для чего! "Чтоб, возбудив бескрылое желанье в нас, чадах праха, после... улететь? Так улетай же, чем скорей, тем лучше..."

Впрочем, с какой стати здесь вспоминать Моцарта и Сальери. Нет ведь, и это все о Вас, и это о том же - Запад и Свобода! Так и было всегда: Пушкин писал о Моцарте и Сальери, а не Моцарт о Пушкине и Дантесе.

И о чем бы ни мечтал теперь, глядя на Вас - все это будут мечты пустые и глупые.

Что могу Вам сказать, чтобы привлечь Ваше внимание?

Ничего...

После того, как привык здесь столько лет смиряться перед всяким насилием, перед всякой пошлостью и глупостью - пусть и смирение это чисто внешнее, а не внутреннее - так тем хуже! И это лже-смирение ведь не от страха, не от бессилия - а от какой-то непонятной лени, от какого-то неизъяснимого разрыва между чувством и волей... Откуда взялся это разрыв? Он был во мне всегда. На что я годен - такой - рядом с Вами?

Только, разве что, стать Вашим телохранителем, как эти двое, но и то лишь в самом лучшем случае! Я же не специалист по боевым искусствам шао линь.

Или - играть Вам на рояле Шопена в сумерках? Читать по памяти сонеты Шекспира на английском? Как будто рядом с Вами нет тех, кто это может и лучше меня... А точные науки... если бы уже сделал какие-то открытия, имел научную степень, если бы мои орбитальные модули взлетали с Луны или мои компьютеры работали в центрах управлениями полетами... а пока... Одни прожекты и мечты...

Вам просто не может быть интересен мой мир - что в нем особенного? что в нем достойно внимания? А сам же... не смогу жить в мире Вашем: захлебнусь кислородом Свободы и полета, стану лишь некой бледной тенью в Вашем мире, лишь бесплотным призраком отца Гамлета.

Два пронзительно-печальных голоса взлетают и падают, тоскуют и надеются, замирают и взрываются скрытой мощью - Ваши телохранители поют про этот загадочный мир, их мир, Ваш мир... Они обречены навеки быть лишь Вашими бессловесными телохранителями - и не более. И не более. Оттого и бездонная бездна отчаяния разверзается в их голосах.

Глубокий минор. Фа-диез-минор, как и "соната куази уна фантазия" сумрачного германского гения. И что есть вся моя жизнь? Лишь "уна фантазия", "уна фантазия", не более. А ведь казалась до сих пор живой и яркой...