Сергей Лукьяненко - Геном

– Думаешь? – Алекс начинает вводить последний блок данных.

– Алекс! Настя! – надрывается на улице Фам. – Я же знаю, что вы дома! Пойдемте на речку!

– Вот пристал, – бормочет Алекс. – Пойдем или как?

– Как хочешь.

Алекс косится на тонкую загорелую ногу, потом решительно распрямляет пальцы, останавливая компьютер. Высовывается по пояс в окно и кричит:

– Идите, мы вас догоним!

…Алекс улыбнулся воспоминаниям. Нет, все-таки это была не любовь. Наверное. Иначе бы он сейчас не улыбался, а «глотал слезы», как считает поэт.

Ведь поэтам надо верить?

У двери пискнул сигнал, и Алекс захлопнул книгу. Приказал:

– Впустить.

Это оказалась Уотсон.

– Простите, капитан…

– Входите. – Алекс присел на кровати. – Все в порядке, я еще не сплю.

Женщина кивнула, села в кресло. Алекс улыбался, но молчал, предоставляя ей самой начать разговор.

– Холмс уснул, – как-то невпопад сказала Дженни. – И я подумала…

– Вы любовники?

– Нет… – Уотсон покачала головой. – Вы же знаете, он не слишком эмоционален… Секс со следователем-спец – это чисто механический процесс. А кому это нужно… – Она осеклась. – Простите, Алекс.

– Да ничего. Здравое мнение. Вас что-то тревожит, Уотсон?

– Тревожит. Капитан, сегодня вечером с экипажем что-то было… не так.

– Правда? – удивился Алекс.

– Капитан, вы это тоже заметили. Не притворяйтесь.

– А что вас беспокоит?

– Я бы сказала… это нелепо, конечно… что спецы стали вести себя… как натуралы. Алекс выразительно приподнял бровь.

– Начнем с вас, капитан, – твердо произнесла Уотсон. – Вы не замечаете в себе изменений?

– Замечаю.

– Вот! А сегодня? Джанет Руэло – она ведь почти не реагировала на Цзыгу. Нет, реагировала… но как бы по инерции. Не всерьез. Ким Охара… ведь она влюблена в вас? Джанет сообщила, что у девочки – специализация как бойца и гетеры одновременно. Но я бы не сказала, что это заметно!

– И что вы думаете, Дженни?

– Капитан, мог кто-либо… слово отравить тут неуместно… скажем просто – дать всему экипажу какие-либо сильные психотропные средства?

– Мог, – кивнул Алекс. – Кто угодно. Например, я. Ко мне сегодня заходили все поочередно, я угощал экипаж вином и коньяком. Чего уж проще – добавить препарат в напитки? Вот только… какой препарат?

Уотсон пожала плечами.

– В том-то и дело. Я не представляю, что может дать подобный эффект.

Алекс кивнул. Поинтересовался:

– Чисто гипотетически… если допустить, что есть средство, блокирующее все изменения в сознании, свойственные спецам…

– Все?

– Да, сразу и все.

– Вы что-то говорили про это Холмсу… Я не знаю подобных средств.

– Но если допустить, что оно существует. Что экипаж подвергся его воздействию. Чего следует ожидать?

– От убийцы? – Уотсон прищурилась.

– Вы сообразительнее своего книжного прототипа.

– Если Холмс прав, а я склонна ему верить… – Уотсон помолчала. – Убийца-спец в первую очередь лишен чувства страха и чувства жалости. Даже если это не работа подпольных генетиков, а обычный агент-спец – это является обязательными составляющими его личности. Он не испытывал сомнений, убивая Цзыгу. И тянет время, полностью убежденный в правильности своего поведения. Когда изменения личности исчезнут… трудно представить, что может произойти.

– Раскаяние?

– Сомневаюсь. Личность формируют не только химические реакции. Есть еще и опыт… привычки, воспоминания. Скорее – агент впадет в панику. Особенно если он не ожидал подобного воздействия.

– Вот я тоже так думаю.

Уотсон вздохнула:

– Капитан, вы знаете куда больше, чем говорите.

– Так надо. Поверьте.

– Если я сейчас вернусь к Холмсу и передам ему наш разговор?

– Шантаж? – Алекс усмехнулся. Поднялся с кровати, подошел к Дженни. Нагнулся – женщина напряглась, будто ожидая от него любого, самого неожиданного поступка.

– Что вы…

Губы у нее были такими неумелыми, будто она целовалась впервые в жизни. Натуралка, что тут поделаешь…

– Вы зря пренебрегаете этой стороной человеческого общения, доктор, – мягко сказал Алекс. – Ваш книжный предшественник не чурался жизни.

– Да что такое…

– Бросайте своего сушеного следователя. – Алекс посмотрел ей в глаза. – Вы умная женщина, но вы уже вдоволь натешились интеллектуальными играми. Ловить бандитов – занятие не для вас. Не делайте из себя спеца… слава Богу, вы им не являетесь. Не убивайте в себе человеческие чувства. Будьте живой, Дженни. Живой и настоящей. Любите, ревнуйте, ненавидьте, мечтайте, воспитывайте детей, делайте карьеру! Рисуйте картины, ставьте уколы, катайтесь на водных лыжах, сажайте цветы в саду. Не превращайте себя в такую… в такую, как мы все.