Евгений Нечаев: Сын Люцифера

В ладони руки все еще сжимается эфес черного меча. Меча моего отца, с которым он был вызван в этот мир, и который забрала моя мать. Меч успел отведать крови в этом мире. Но что проку с двух мародеров, вина которых в том, что они оказались не в том месте и не в то время?

Я выплеснул на них свою боль, словно на кусок деревяшки, или море. Легче от этого не стало, но гнев ушел. Теперь лишь горечь, как свежесодранная кора с дерева, истекает невидимыми слезами. Слезами души.

Но нет ни капли слез из глаз. Давным-давно мать взяла с меня клятву не рыдать над ее трупом.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!

Погребальный костер готов. На нем только одно тело, остальных я похоронил в общей могиле. Для души нет разницы, что случилось с телом. Но тело моей матери я должен сжечь. Или дам в руки слуг моего отца могущественное оружие, ибо ее тело впитало часть силы Сатаны.

Я подношу к костру факел. Вначале неохотно, потом все быстрей пламя принимается за привычную работу. В алых языках огня я сжигаю последнею нить к прошлому. Осталась только будущее. Остался путь длинною в жизнь.

За пазухой зашевелился маленький теплый комочек. Лаугар. Еще маленький котенок белой рыси. Я подобрал его в лесу. Обессилевшего, голодного, но все еще гордого. Его мать убили охотники, а котенка бросили. Все знали, что приручить лаугара гиблое дело.

Я достал лаугара. Котенок щурился и шевелил еще безкисточными ушами.

- Нам пора. - Я поставил котенка на землю, предлагая размяться. Теперь я такой же, как ты.

Затухающий костер на фоне уже сгоревшей церкви. Ее поджег я. Гнев нашел еще один выход.

Верую ли я в Светлого Брата? Я не верую, я знаю, что он существует. Единый для многих миров пророк. Но встречаться со мной ему не стоит, или получит улыбку от уха до уха. Сжигание людей живьем еще не самое худшее, что происходит под его благословляющей дланью.

II.

Морские драконы ищут добычу.

Длинные узкие корабли режут волны облитыми медью носами. Весла в сильных руках толкают корабль наперекор ветру и волнам. На носу каждого корабля оскаленная морда дракона.

Морские драконы ищут добычу.

Девять черных кораблей под золотыми парусами. На них не люди драконы. Морские драконы Ранерских островов. О них поют песни, их проклинают во всех церквях Светлого Брата. Их сила вошла в легенду, за их головы правители восточных княжеств дают серебра по весу. Лучшие мореходы ойкумены, и одни из лучших солдат.

Морские драконы ищут добычу.

- Будет буря, Фаргалар.

Седые волны легко поднимали на свои гребни корабль. У рулевого весла стояли двое. Одеты были, как и все драконы, в серые куртки из шкур ящера-сирга, такие же штаны и сапоги. Эти ящеры длиной в метра три водились на всех островах, а их шкуры не пропускали воду, хорошо растягивались, и не изнашивались. Бывало, правнук носил сапоги, сшитые прадедом.

- Будет буря, - повторил молодой дракон. Ему едва исполнилось двадцать пять и это его первый набег, как вождя. Потому в голосе такое нетерпение, а в глазах блеск. В отличие от других его налобная повязка без украшений, а в ножнах лежит меч.

Названный Фаргаларом напротив уже воин в летах. Но янтарные глаза молодо горят в окружении сети морщин, продубленных солеными морскими ветрами. Налобная повязка украшена тонкой полоской серебра, в цвет седым волосам.

- Ты прав вождь, - голос Фаргалара почтителен, но в нем проскальзывает отческая насмешка. - Приказывай.

- Привязаться! - закричал парень. Драконы сидящие на скамьях улыбаются. Веревки давно готовы, ждали приказа. Теперь каждый накинул на пояс толстую веревку, вторым концом прикрепленную к сидению. Даже если коварная волна выбросит за борт, друзья достанут. А если пойдет на дно корабль, есть засапожный нож, для которого, что веревка, что нитка, знаменитое Жало дракона.

Волны становятся круче, обдавая гребцов солеными брызгами. Фаргалар держит кормило одной рукой, вторую положил на плечо молодому вождю.

- Будет славная охота! - говорит старый воин.

Буря легко задувала факелы, море ревело, как сотня раненых тигров. Ломая хребты о прибрежные скалы, волны толкали корабли драконов к берегу. Вскоре из пелены гнева морского появился пологий берег. Некогда золотистый в жаркий день песок, ныне как черная плита венчает собой конец океанского могущества.

- Волну лови! Волну! - перекрикивает бурю Фаргалар.

Сквозь сплошную пелену дождя наметанный взгляд кормщика разглядывает полоску берега. Недаром его "дракон" идет главным, за всю свою жизнь кормщика Фаргалар ни разу не подводил корабль, и "Стальной коготь" платил ему той же монетой.