Сергей Михайлов - Шестое чувство, или Тайна Кутузовского экстрасенса

— Я ведь звездный разведчик, а не боевик из группы захвата, — произнес он тихо, глядя в бездонную тьму. — Нет, я больше не соглашусь на подобные авантюры. Хватит! Третья сотня на исходе… Не так я представлял себе нашу встречу, совсем не так. Не думал, что придется применять к вам силу… Еще раз простите меня.

Я смутился.

— Ну, будет вам, — проворчал я сочувственно. — Что ж, я понимаю… Приказ… Сам в армии служил… Святое дело…

— Вы правда не сердитесь? — обрадовался командир, порывисто схватив меня за руку. — Клянусь, вы не пожалеете об этом полете!

— Нет, почему же, верю, — пробормотал я. — Да и ничего другого не остается…

— Вот и отлично! Верьте! Верьте, Николай Николаевич! Прекрасно проведете время! А пока я расскажу вам кое-что о нашей планете.

— Валяйте — Я устало махнул рукой и плюхнулся в кресло. Я сдался А что еще оставалось делать?..

— Итак, — начал командир, устроившись в кресле напротив меня, — мы обитаем на далекой планете, которая вашей науке еще неизвестна…

Более часа сначала рассеянно, а потом все более и более увлекаясь, я слушал его. О своей планете, которую звездолетчик называл Большим Колесом, он говорил с упоением и гордостью.

Земля и Большое Колесо почти ничем не отличаются друг от друга. Их радиус, масса, химический состав практически одинаковы.

— И в этом нет ничего удивительного, дорогой Николай Николаевич. Наши звездные системы имеют одинаковую структуру. Они похожи, как единоутробные близнецы. Наше Солнце имеет девять планет, и Большое Колесо, так же как и ваша Земля, вращается по третьей от центра орбите. Наш год равен вашему, наши сутки — вашим суткам. Ну а теперь скажите, дорогой Николай Николаевич, почему наши планеты, столь похожие с точки зрения астрономической науки, должны отличаться по другим параметрам? Не знаете? Так я вам отвечу. Не только не должны отличаться, они обязаны быть одинаковыми. Вселенная создала совершенно одинаковые предпосылки, например, для возникновения жизни на наших планетах, значит, сама жизнь, ее формы, темпы развития, разум, наконец, должны быть если не идентичными, то близкими к этому. А почему? Ведь одни и те же причины вызывают одинаковые следствия, не так ли? А отсутствие у нас бровей или, скажем, подбородка — это вольность художника, коим является Природа. Мелких отличий у нас множество, но в общем мы похожи…

Дверь бесшумно ушла в стену, и на пороге возник высокий человек в синем комбинезоне. Он был молод, черноволос и широкоплеч, глаза его светились лукавством.

Командир устремил на вошедшего гневный взгляд и не отрывал его с полминуты, лишь высокий лоб его порой хмурился, да пальцы нервно выбивали дробь по пластиковой поверхности столика. Молодой инопланетянин стоял, смущенно потупившись, изредка вскидывал на командира виноватые глаза. Но вот обмен взглядами окончился, командир кивнул, и молодой человек удалился.

— Вот он, голубчик! Тот самый бортинженер, о котором я вам говорил. Я его пропесочил, долго помнить будет

— Пропесочили? Как? — удивился я.

Командир снисходительно улыбнулся.

— Николай Николаевич, вы, право, как ребенок. Думаете, две тысячи лет, которые нас разделяют, — так, пустой звук? Вы за последние сто—двести лет вон что успели сделать. Паровой, затем бензиновый двигатель. Электричество. Теория Дарвина. Как далеко шагнула ваша наука! Генетика, электроника, кибернетика, космос — сейчас в этом каждый школьник разбирается. А ведь научно-технический прогресс все ускоряется. Ни один ваш писатель-фантаст даже вообразить себе не может, что будет на Земле через две тысячи лет. Просто не хватит фантазии, настолько вы еще примитивно мыслите. А ведь мы «обогнали» вас именно на такой срок. Мы — это вы через две тысячи лет. Так неужели вы, уважаемый Николай Николаевич, думаете, что наша наука, на несколько порядков превосходящая вашу, не создала более совершенного способа общения, нежели обыкновенная человеческая речь? Ведь речь имеет массу недостатков, затрудняющих и замедляющих обмен информацией. Взять, к примеру, языковой барьер. Или трудность общения между людьми разного интеллектуального уровня, словарный запас которых во многом различен. Ведь что такое человеческая речь? Набор слов. А что такое слова? Символы, эквиваленты, с помощью которых человек пытается обозначить весь набор образов, мыслей, чувств и их оттенков, каких-то абстрактных понятий, заложенных тем или иным способом в его мозг. Но ведь слова не передают и десятой доли того, что хочешь выразить. Так не лучше ли отказаться от слов и передавать информацию напрямую, из мозга в мозг? Ведь тогда гарантируется полная достоверность информации, передаваемой одним собеседником другому. В вашем другому. В вашем мозгу воспроизводится именно тот образ, который я хотел бы вам передать.