Владимир Михайлов - Тогда придите, и рассудим

— И наши чуткие охотники помчатся вслед за ними.

— Что будет, Лекона!

— Радость. Громадная радость у всех, от первого до последнего. За исключением, может быть, единиц.

— Ты имеешь в виду большое начальство?

— Кого же еще?

— За них не волнуйся. Они не пропадут. Как только они сообразят, куда повернулось дело, они так громко закричат о своей заслуге в решении задачи, которая столетиями считалась неразрешимой, что даже глухие, и те услышат. Нет, за них не беспокойся: они обеспечат себе железобетонную позицию на следующих выборах.

— Наверное, так и будет. Хотя на самом деле все сделал тот парень… и мы с тобой. С чего бы мы вдруг, ты не знаешь?

Штаб-корнету Хомуре этот вопрос тоже пришел в голову в тот же миг — и сейчас он уже совершенно искренне не мог на него ответить.

— Но совесть наша чиста, — сказал он; — А? Чиста?

Несколько секунд они стояли.

— В конце концов, — медленно сказал штаб-корнет, — долг солдата заключается в том, чтобы любой ценой уберечь свою планету и нацию от страшных и ненужных потерь, а тем более — от полной гибели. Так что не бойся: в сущности, мы не нарушили ни долга, ни клятвы.

— Я тоже так думаю, — кивнул флаг-корнет. — Да и если бы нас потом стали судить за это… Рисковать жизнью свойственно нашей профессии. В конце концов, мы только солдаты.

Они снова помолчали.

— Ну, я пойду, отобью донесение Кругу.

— Давай. А потом — присядем и споем.

— Прекрасно. Это стоящая мысль. А что?

— Ну хотя бы «Флага древко — боевое копье…»

— Ладно. А потом — «Нас было семеро друзей».

— Что бы там ни было — с песней легче…

— С песней легче.

— Ну вот, мар разведчик, — сказал командир катера. — Дальше нам ходу нет. Если сунемся, нас в лучшем случае испепелят. А в худшем — это послужит поводом для начала войны. А никто не имеет права создавать повод для войны, если у него нет на то приказа.

— Надо рискнуть, командир.

— И такого приказа у меня нет. Так что лучше об этом и не заикайтесь.

— Командир! — вмешался в их разговор второй пилот. — Дайте команду включить камеры. Там, внизу, что-то интересное. Целая серия взрывов! Видите, как все ходуном ходит? Что-то рвется на подземных позициях.

— Значит, у них такой же кабак, как у нас, — отозвался командир катера. — Может, правда, стоит записать это?

— Не отойти ли подальше? — предложил второй пилот. — Оттуда лучше зафиксируется.

— Пожалуй, — согласился командир.

— Ни в коем случае, командир! — крикнул Форама. — Вы получили приказ доставить меня…

— Мы и доставили. Теперь, если не хотите ждать, можете воспользоваться капсулой. Такая у меня инструкция. Инженер! Подготовьте капсулу для выброса!

— Исполняю!

— Вы думаете, — сказал Форама, — что у капсулы больше шансов безнаказанно сесть в такой каше?

— Нет, — ответил командир. — Этого я не думаю. Но рисковать капсулой в данных условиях я имею право, а кораблем — нет. Вот и весь сказ.

Несколько мгновений Форама стоял в нерешительности. Риск, да… Неизвестно, успел ли Полководец договориться со Стратой. Если нет — последствия могут быть печальными. Последствия для катера, для экипажа — и для него в том числе, Форамы Ро, физика, ученого шестого уровня со Старой планеты.

— Капитан, а если я гарантирую вам, что никто не станет обстреливать нас?

— Я не капитан, а командир. А вы — не знаю кто. Гарантии мне может дать только старший начальник. А вы для меня — пассажир. Идите в капсулу, или я все равно начну отходить…

"Ну что же, — подумал Форама. — Он — командир, это так. Но капитан-то все же — я. Сейчас я помню это точно. И уже больше не забуду, наверное. Черт, места мало. Но в конце концов мне только добраться до командирского пульта. Механика тут у них не такая уж сложная. И я успел приглядеться кое к чему. Значит, третий путь — тот самый, о котором говорил, вернее, на который намекнул мар Хомура, один из трехсот, павших при Фермопилах. Как бы он повел себя сейчас на моем месте? Во-первых, нейтрализовал бы доблестного командира катера…

Это оказалось нетрудно: удара ребром ладони командир не ждал. Был он явным легковесом, и выдернуть его из кресла труда не составило. "Против наших, земных, они все же мелковаты, — подумал Форама — или Ульдемир уже? В этот миг он и сам не понимал как следует, на какое же имя в случае чего ему отозваться… Рука второго пилота шаркала по застегнутой кобуре, но отстегнуть клапан у него сейчас не хватило воображения, потому что он уже начал маневр отхода и надо было решать, как поступить в следующую секунду. Наконец он нашарил застежку кобуры и рванул ее, даже не думая зачем. Ведь пуля, пожалуй, продырявила бы и тонкую обшивку катера. Однако в тот же миг он получил хороший правый в челюсть и задумчиво откинулся на спинку кресла.