Владимир Михайлов - Властелин

Вот так обстояли дела с историей. И поскольку все это было известно всему миру — недаром в школах преподавали историю, — и поскольку, в силу уже упомянутой особенности характера, поголовно все на планете были знатоками — подчас очень тонкими! — ритуалов, умели подмечать малейшие детали и потом их истолковывать — то никакого удивления не должно вызывать, во-первых, то, что у телевизоров сидел весь мир, и во-вторых, — что совершенное на их глазах никому и в голову не пришло расценить, как преступление, как надругательство над женщиной и так далее. Это был всего лишь нерушимый ритуал, это было исполнение Порядка — и ничто больше. Вот когда миру стало известно, что ритуальный насильник Изар и подвергшаяся насилию Ястра уже два года любили друг друга и спали в одной постели куда чаще, чем порознь — это, разумеется, возмутило многих и многих моралистов, ибо не было освящено ни законом, ни традицией. Убийство же, когда оно совершается в соответствии с тем и другим — это уже не убийство. Что же? Хотя бы безвременная кончина, когда смерть вырывает из рядов. И так далее.

Вот, следовательно, по каким причинам, — а не только развлечения ради, как мог бы подумать легкомысленный наблюдатель со стороны, окажись такой в Ассарте, — жители Державы в тот исторический вечер напряженно вглядывались в свои экраны. И те же, мотивы заставили их все ближайшие дни только тем и заниматься, что обсуждать виденное — точно так же, как футбольные болельщики смакуют разные детали виденной игры: кто как отдал пас, кто как обвел трех защитников у самой штрафной, и как ударил в падении через себя, и как и почему вратарь мяч не взял, но отбил кулаками, а защитники, спохватившись, вынесли мяч из штрафной и тут же дали длинный пас для контратаки…

— Вы видели, конечно?

— Ну, разумеется!

— Убедительно, не правда ли? Я всегда был уверен, что Наследник — человек с характером. Надеюсь, волею Рыбы он будет достойным Властелином.

— Да, конечно, есть основания и так думать, однако же…

— А что? Вам что-нибудь не понравилось?

— Не то, чтобы не понравилось, но все же… Конечно, схватка с офицерами — это хорошо, я бы сказал даже — прекрасно, и главное действие — тоже, не скажу — безупречно, но вполне, вполне прилично. Однако, что касается последнего поступка, то у меня такое впечатление, что он… как бы сказать… жалел ее. А это заставляет подозревать, что в характере его есть какие-то скрытые слабости.

— Вы думаете? Но, дорогой коллега, разве вы не знаете, что он и она…

— Великая Рыба, об этом знает весь мир. Но до сих пор это было их личным делом, а в тот вечер стало общедержавным! И как бы он к ней ни относился, в те минуты он обязан был все принести в жертву государственному интересу.

— Но что, собственно, вы имеете в виду?

— А разве вы не заметили, как он старался укрыть ее лицо от объектива? Да и овладел ею, я бы сказал, очень нежно, а тут нужна была, не испугаюсь этого слова, жестокость! И предельная выразительность! Мой дядя Таш рассказывал, как получилось это у бывшего Властелина, когда он приходил к власти: во-первых, действие продолжалось раза в два дольше, затем, оно было не столь… как бы это определить… академичным, что ли. И темперамент, темперамент! Люди сходили с ума, глядя на это, один из операторов отбросил камеру и повалил свою ассистентку — а по всей Державе через положенные месяцы был зарегистрирован резкий всплеск рождаемости. На этот же раз ничего подобного не было. Так что какие-то сомнения есть…

— И тем не менее, я искренне желаю им счастья!

— О, конечно, конечно! Но все же я далек от полного спокойствия. Великая Рыба, сохрани нас!

— От чего же, коллега?

— Ну, как вам сказать… Вы не находите, что жизнь становится не лучше? Скорее наоборот?

— Не стану спорить, это чувствует каждый. Но я объясняю это тем, что покойный Властелин уже лет десять тому назад… э-э… утратил возможность активно влиять на события в Державе. А нам ведь нужна твердая рука! Вот если бы тогда Наследник был всерьез допущен к власти… пусть и без официального провозглашения…

— Вы сами знаете, коллега, что это было невозможно. Это шло бы вразрез со всеми традициями, стало бы грубым нарушением Порядка!

— Ну что же, нам остается только ожидать от нового Властелина поступков.

— Совершенно согласен. Значительных, серьезных поступков. Я бы сказал даже — крутых.

— Подождем…

Такие вот разговоры шли. Но не только такие, понятно.

— Мама, ну почему он такой злой?