Тэд Уильямс: Глаз бури

Для того, чтобы выбраться наверх, сам Саймон использовал колоду, но обошелся без веревки. Конюх съежился от страха, стоя перед перед волчицей, которая злобно смотрела на него. Санпругол, выглядевший более чем встревоженным, осторожно отползал назад, сидя на заду, видимо совсем не беспокоясь при этом за свой роскошный костюм.

Саймон засмеялся и помог арфисту встать на ноги.

— Пойдем со мной, — сказал он. — Мы доставим Кантаку к ее другу и хозяину, с которым вы все равно должны познакомиться, а потом, может быть, — вы кажется что-то говорили о еде?

Санпругол медленно кивнул:

— После того, как я увидел Саймона Друга Волков, легче поверить в некоторые другие вещи. Во всяком случае нам действительно надо идти.

Пока воссоединялись Бинабик и Кантака, которую сдерживал Саймон, стараясь предохранить все еще слабого тролля от бурного ликования его лошади, Санпругол ускользнул на кухню. Вскоре он вернулся с кувшином пива и порядочным количеством баранины, сыра и хлеба, завернутых в чистую ткань. К большому удивлению Саймона, арфист не переменил заляпанного грязью камзола.

— Южные стены, куда мы сейчас направимся, чертовски пыльные, — объяснил он. — Будь я проклят, если погублю еще один костюм.

Пока они шли до главных ворот замка, к крутой лестнице, ведущей на стену, Саймон обратил внимание, как много людей снуют по двору, расставляя палатки и навесы.

— Большинство из них. ищут убежища в Наглимунде, — объяснил Санпругол. — Многие пришли из Фростмарша и долины реки Гринвуд. Некоторые из Утаньята, они считают руку графа Гутвульфа тяжеловатой, но в основном это люди, изгнанные из родных мест погодой и разбойниками. Или чем-то вроде гюнов. — Он показал на готовый костер, мимо которого они проходили. Рабочие ушли, и дрова лежали покинутые и многозначительные, как разрушенная церковь.

Взобравшись на стену, они уселись на грубо отесанный камень. Солнце стояло высоко в небе и пекло вовсю, пробив горячими лучами последние оставшиеся облака.

— Ты или кто-то другой, уж не знаю, привез нам хорошую погоду, — Санпругол распахнул камзол навстречу теплу. — Это был самый странный майа на моей памяти. Снегопады во Фростмарше, холодные дожди до самых Утаньят… Град! У нас был град две недели назад, с неба сыпались ледяные камни величиной с голубиной яйцо. — Он стал разворачивать сверток с едой, а Саймон тем временем молча наслаждался великолепным видом. С высоты, на которой они находились, с высоких стен внутреннего двора, Наглимунд казался огромным лоскутным одеялом.

Замок был выстроен в глубокой ложбине Вальдхельмских гор, как будто они держали его в сложенных чашечкой ладонях. Под западными стенами, напротив которых они сидели, лежала широкая внешняя стена замка. За ней вились кривые улочки Наглимунда, также огороженного высокой стеной. Дальше расстилались бесконечные каменистые пастбища и небольшие холмы.

Между восточными стенами и фиолетовыми хребтами Вальдхельма с гребня гор спускалась длинная извилистая дорога. По обе стороны от нее склоны были усыпаны тысячами играющих на солнце железных пик.

— Что это такое? — Саймон показал пальцем. Санпругол с набитым ртом прищурился.

— Ты имеешь в виду гвозди?

— Какие гвозди? Нет, я спрашиваю вон про те пики на склоне.

Арфист кивнул:

— Гвозди. Как ты думаешь, что обозначает слово "Наглимунд"? Вы там, в Хейхолте, забыли свой родной эркинландский? "Форт Гвоздей" — вот что значит "Наглимунд". Герцог Эсвайдес поставил их там, когда строил Наглимунд.

— Когда это было? И для чего они? — вглядываясь, Саймон позволил ветру сдуть крошки хлеба с его колен и закрутить их над хозяйственным двором.

— Еще до того, как риммеры пришли на юг, вот собственно и все, что я знаю, — ответил Сангфугол. — Но железо он привез из Риммергарда, все эти, как ты говоришь, пики. Их сделали двернинги, — добавил он значительно, но это слово Саймону ни о чем не говорило.

— Зачем все-таки? Это похоже на железный сад.

— Чтобы преградить путь ситхи" — заявил арфист. — Эсвайдес страшно их боялся, потому что на самом деле эта земля принадлежала им. Один из их великих городов, я забыл, как он назывался, тоже был неподалеку, на той стороне гор.

— Да'ай Чикиза, — тихо сказал Саймон, глядя на чашу из тусклого металла.

— Правильно, — согласился Сангфугол. — Ну вот, говорят, что ситхи не выносят железа, они просто болеют и умирают от него. Поэтому Эсвайдес окружил весь замок этими стальными "гвоздями" — раньше они огораживали всю переднюю часть замка, но когда ситхи окончательно исчезли, все это стало просто мешать — неудобно было провозить телеги на рынок в базарный день, ну и всякое такое. Так что, когда король Джон подарил этот город Джошуа — я подозреваю, что он это сделал для этого, чтобы держать порознь его и Элиаса, — мой господин приказал убрать их все, кроме вот этих, на склонах. Я думаю, они развлекают его. Он очень любит старые вещи, /мой господин принц Джошуа. Когда они прикончили кувшин пива, Саймон поведал арфисту сокращенную версию всего того, что с ним произошло с тех пор, как они виделись, опуская наиболее загадочные подробности, с тем чтобы избежать вопросов, на которые он все равно не смог бы дать вразумительного ответа.