Владимир Немцов: Тень под землей (Тени под землей - 1)

"Испытания начинаются"

Пожалуй, так и следует назвать эту часть моего рассказа, где говорится о начале опытов с нашим аппаратом. В угоду занимательности я мог бы предложить и другие названия, например: "Часы бьют полночь", или "Человек за дверью". Они будут полностью соответствовать содержанию, так как всякой таинственности потом вы об этом узнаете - тут хоть отбавляй. Но я не хочу выдумывать, поэтому рассказываю все, как было на самом деле.

Ранним утром мы вылетели из Москвы.

Под нами раскинулась желто-зеленая земля. Мы поднялись так высоко, что казалось, будто наш скоростной самолет остановился в воздухе подобно вертолету.

С такой высоты земля была совсем неинтересной. Города выглядели кучкой детских кубиков, случайно забытых в пожелтевшей траве. Около кубиков я заметил блестящую проволоку. Это была железная дорога. Сверкающий на солнце кусок бутылочного стекла при внимательном рассмотрении становился озером. Я долго разгадывал непонятный ребус: к проволоке почему-то прицепился кусок ваты, он болтался на ветру и постепенно растягивался, становясь прозрачным. Потом только я догадался, что видел дым от паровоза.

Наскучило смотреть вниз. Пожалуй, я начал понимать Андрея, его ненависть к ожиданию, и даже стал сочувствовать ему. Действительно неприятное занятие сидеть и ничего не делать, когда впереди столько работы. Признаюсь по совести, меня тогда очень волновала эта командировка... Что-то покажут наши аппараты?

Я не успел их как следует проверить. Только перед самым отлетом пришлось немного походить по двору института, чтобы увидеть на экране "Всевидящего глаза" какие-нибудь случайные гвозди или потерянные гайки.

Впереди меня сидели Андрей и Валя. Андрей протянул свои длинные ноги и откинулся на спинку кресла. Беспокойная струйка холодного воздуха из вентилятора шевелила его мягкие волосы. Андрей рассеянно откидывал их назад, искоса поглядывая на Валю. Та его просто не замечала, грызла карандаш и что-то записывала на полях инструкции к аппарату.

Я облокотился на спинку кресла Андрея и решил поделиться со своими друзьями, как бы мне хотелось помочь Колоскову.

- Должен откровенно предупредить вас, - говорил я, - что, кроме официальных испытаний, нам придется встретиться с совершенно неожиданным применением "Всевидящего глаза". Вам покажется удивительным, но его мы испробуем в поисках "клада"... Не делайте большие глаза, Валентина Николаевна, это у вас не получается, - пошутил я. - Клад был спрятан при очень загадочных и таинственных обстоятельствах. Не правда ли, довольно романтическое начало? Тут я вопросительно посмотрел на Андрея.

Он притворно зевнул и вытащил из кармана логарифмическую линейку.

- Ну еще бы, ни одни испытания у тебя без этого не обойдутся, - процедил он. - Ты всюду ищешь приключения.

Я помню, Валя осчастливила бедного Андрея таким взглядом, что он даже поперхнулся.

- До чего же скучный вы человек! - сказала она. - Ну, прямо как дождь осенний. Вы думаете: вся жизнь умещается на этой вашей линейке? - Валя неприязненно покосилась на нее. - Не все рассчитывается и предугадывается.

- Почти все. Даже погода, - прервал ее Андрей. - Трудно найти такое явление, которое бы не поддавалось расчету.

- Да вы что? Всерьез или как? - Валя говорила негромко, боясь, что услышат другие пассажиры. - "Расчеты, расчеты", - передразнила она моего растерянного друга. - Вы можете заранее знать, например, когда заболеете? Какого числа? Разрешите спросить. Или когда полюбите - вам тоже известно?

Ярцев вздохнул и спрятал линейку. Не эту тему он не решался разговаривать с Валей. Но она уже чувствовала свою победу и хотела ею насладиться до конца.

- Вы уже заранее рассчитали, какой будет та, которую вы полюбите? язвительно спрашивала она. - Знаете, сколько ей лет, цвет глаз, волос, в каком городе она живет?..

- На какой планете, - подсказал я, выручая друга. - Вы оба правы. Действительно, многие явления для нас перестали быть тайной, однако, Андрей, я бы на твоем месте не стал спорить с Валей насчет того, где ты найдешь свою подругу. Межпланетные полеты не за горами, и кто знает, не понравится ли тебе какая-нибудь марсианка с удивительно мягким и добрым характером, который так редко встречается на Земле.

Тут Андрей буркнул что-то совсем непонятное. Я не помню, но кажется, он упрекнул меня в некоторой несправедливости к жительницам Земли, намекая на какой-то мой печальный опыт. Впрочем, это к делу не относится.