Мария Семенова - Хромой кузнец

Волюнд наблюдал за нею, прищурив глаза.

Бёдвильд сняла венок и прошептала:

- Ты вправду волшебник... Волюнд засмеялся:

- Просто я работал без цепей на руках. И думал о том, как подарю его тебе.

- Но где же ты взял золото и серебро?

- Это не серебро, а простое железо. Я вытащил звено из своих кандалов и не думаю, чтобы твой отец догадался их пересчитать. А золото, это кусочек бронзы от кольца, что в стене.

Бёдвильд гладила сверкающие травинки, и они не кололи ей рук.

- Но ведь я смогу носить его только здесь. Иначе откроется, что я была у тебя.

Волюнд вспомнил о чём-то и сказал:

- Вот и твои братья навряд ли станут болтать о том, что видели меня без цепей.

Бёдвильд слово в слово передала ему историю с волшебным тюленем.

- А не так уж они и приврали,- заметил кузнец.- Если вместо "тюлень" говорить "Волюнд", всё сходится. Я отказался ковать, и они принялись угрожать мне мечами. Я мог бы снять голову и одному, и другому!

Бёдвильд тихо сказала:

- Но ты ведь дал им уйти. Волюнд долго молчал, потом ответил так же тихо:

- Я потому и решил тогда продлить свою жизнь, что знал: вы, дети Нидуда, рано или поздно не утерпите и явитесь сюда, несмотря на запрет. Я думал убить всех вас и тем отомстить. Но первым пришёл Сакси, и у меня не поднялась на него рука. Он привёз мне палку для костыля, и я вспомнил, как тогда, в конюшне, он не испугался и не стал издеваться... А потом приехала ты... А вчера я просто подумал, что у этих молодых волков есть сестра, которая, наверное, их любит...

Бёдвильд, потрясенная его словами, ничего не ответила. Он же сказал:

- Мне нечем тебя угостить, кроме овсянки...

Потом они снова вышли наружу, на яркий солнечный свет. И Волюнд сказал:

- Мне кажется, ты не шутила, говоря, что я отсюда убегу.

Бёдвильд ответила, глядя в солнечную морскую даль:

- Кто же, лишённый свободы, не пожелает её вернуть...

Волюнд проговорил:

- Когда ты впервые здесь появилась, дикие лебеди летели на юг, и я думал, что у меня сердце разорвётся от их голосов. Скоро они полетят обратно на север, туда, где я жил. В нашем краю множество лесных озёр, и они сверкают на солнце, как серебряные щиты. Там живёт весь мой род...

Бёдвильд невольно припомнила слова отца о могущественной и мстительной родне.

- Кто они, Волюнд? Волюнд ответил:

- В том краю моего отца называют конунгом. Мало похож я на сына конунга, особенно теперь!.. А ещё у меня есть мать и двое братьев, отважных, как орлы на древесных ветвях... Слагфильд и Эгиль... Мы часто бродили по лесам все втроём, пока они не женились. Однажды мы пришли на большое озеро и поставили там дом, а я ещё кузню. Мы назвали это озеро Ульвсъяр - Волчьим, потому что там охотилась стая волков. У них было два вожака - страшные звери. Вышло так, что мы застрелили обоих, и тут-то Эгиль спросил, а может, это были Гёри и Фрёки Алчный и Жадный, волки Одина, Отца Богов? Братьев ждали дома невесты, вот я и сказал, что приму гнев Одина на себя. Одину ведь и без того не за что было меня любить, я же не воин. Хотя и трусом меня пока ещё не называли...

- Хильдинг ярл назвал тебя так, потому что ты выбрал жизнь, а не смерть. Кузнец ничуть не обиделся.

- Что он понимает, этот Хильдинг... Да какая мне разница, что там сорвётся у него с языка. Вот если бы ты сказала, что я трус, я, пожалуй, начал бы думать.

Они замолчали. Они стояли рядом, и морская синева сливалась у горизонта с морозной синевой небес.

Нидуд конунг сам встретил Бёдвильд на берегу - а с ним двое его старших сыновей и Рандвер. А сзади вертелся озабоченный Сакси.

Парни высадили её на берег и вытащили лодку, и

Нидуд сказал:

- Я спрашивал Сакси, куда это ты подевалась, и он утверждал, что ты поехала вверх по фиорду. А ты появилась со стороны моря. Где же ты была?

Бёдвильд ответила со смелостью, которой и сама не могла бы объяснить:

- Я ездила поискать волшебного тюленя, с которым бились мои братья.

Ее глаза ярко блестели - должно быть, от ветра и солнца, искрившегося в волнах. Нидуд спросил с интересом:

- Ну и как, нашла ты его? Она ответила:

- Мне показалось, я его видела.

- А зачем ты его искала? Ты надеялась его добыть?.. Сказав так, конунг первым расхохотался, и Рандвер подхватил его смех: женщине надеяться на удачу там, где оплошали два таких удальца!.. Близнецы же переглянулись. Но у обоих рыльца были уж очень в пуху, и они промолчали. А у Бёдвильд где-то глубоко в сердце парило ей одной ведомое счастье. Она поедет на остров снова. И ещё. И ещё!