Нина Ненова - Формула счастья

А его кожа... Она облегала юса как звездная мантия, легонько сгибалась на неровностях торса и сияла, сияла десятками пышных оттенков! Вскоре я заметил, что его кожа не однородна, как наша. Она состояла из множества зон - большего или меньшего размера, более или менее выпуклых, разделенных между собой изящным рисунком из узких каналов. В данный момент эти зоны сфокусировали свое яркое излучение прямо на мне, а я, может быть, отражал его, превращаясь таким образом в своеобразное зеркало их разноцветного великолепия.

Если я даже и испытывал подсознательно симпатию к юсу, то пока я наблюдал за его торжественным прибытием, она полностью испарилась, как только он остановился передо мной и отвел в сторону лобную перепонку. Теперь я уже ничего другого не чувствовал, кроме тяжелого взгляда его огромных плавающих глаз - из мертвенного белесо-водянистого вещества, с зияющими зеницами в середине, глубокими, темными, подобными кратерам, которые как будто доходили до самого его мозга, и в глубине их я уловил смутный трепет... наверное, этого мозга... впившегося в меня взглядом...

Не знаю, сколько времени мы стояли так - один против Другого. Может быть, секунду, а может, несколько минут. Сегодня он не предпринял действий, которыми на Земле у Юсов принято смягчать первую реакцию человека на их влияние. И так как ему было хорошо известно, что он мне причиняет, я предположил, что он нарочно поступает так, что здесь, на своей территории, хочет уязвить меня, заставить почувствовать себя ничтожным, зависимым и одиноким...

Когда же эта ужасная скованность прошла, я подступил к негуманоиду, намеренно медленно осмотрел его снизу доверху и растянул свое лицо в такой улыбке, что сам удивился, как маска скафандра ее выдержала и не треснула.

- Ну что же, не начнем ли нашу небольшую прогулку? - спросил я как можно вежливее.

- Она пройдет через вас, хотя и без нее, - столь же вежливо ответил мне он.

Я засмеялся. Но так как юс продолжал стоять передо мной, а в таком случае молчание было бы естественно, если бы мы двигались куда-нибудь и я рассматривал бы что-то, мне пришлось снова заговорить.

- Я буду вашим гостем еще много дней, и в течение этого времени мы, наверное, будем часто разговаривать. Скажите, как мне обращаться к вам? Как ваше имя?

- Если хотите, оно будет Чикс.

- Почему "если хочу"? В сущности у вас другое имя, не так ли?

- Нет. Если вы его примете, то будет Чикс.

- Значит у вас нет имени?

- Как так нет? Ведь я же с вами.

- Ага... А имя Чикс означает что-нибудь на вашем языке?

- Да, имеет значение. Оно происходит от первых двух маленьких камней, которые ударились один о другой: чикс! Еще миллиарды лет, времен и наших, и некоторых, и некоторых еще назад и прежде... - юс начал отступать назад и уменьшаться, пока его верхние конечности не уперлись в пол.

- Ну, хорошо, - пробормотал я. - Я буду называть вас Чикс.

Юс выпрямился.

- Я тоже, - заявил он.

Господи! О каком взаимном изучении может идти речь, если мы не в состоянии объяснить друг другу, как нас зовут.

- Нет, - покачал я головой. - Меня зовут Тервел. Для краткости, Тер.

- Значит, останетесь неизменным и по отношению ко мне?!. Или это только ностальгия?

- Как хотите, так его и принимайте, но все будет правда.

- Да, все выравнивается, - может быть, таким образом Чикс выразил свое согласие.

Потом он произнес какую-то фразу, которая слегка напоминала предложение следовать за ним, и мы направились к ближайшей стене. Я ожидал, что он перед ней остановится. Но, увы. Он просто продолжал двигаться, как будто перед ним было пустое пространство, а стена раздвинулась и согнулась по обе стороны от его тела при первом же соприкосновении с ним. И я прошел через создавшуюся таким образом "дверь" и через несколько шагов оглянулся - стена восстановила свою целостность.

- Мы отняли у них терпимость к разумному соприкосновению, но дали им стремление быть вместе, - объяснил Чикс.

- Неужели эта стена состоит из живых существ? - удивился я.

- Из существ. А они живы иногда и почти. Неожиданно мне вдруг стало так хорошо, что даже этот ответ не вызвал у меня раздражения. Что из того, что я его не понял? И вообще что из того, что пока я не понимаю большую часть выражений юса? Ведь я здесь рядом с ним, гуляю и рассматриваю их звездолет. А он любезно старается объяснить мне то, к чему я проявляю интерес, и мы разговариваем и держимся с ним на равных... И может быть, мы действительно равны, несмотря на все их научно-технические чудеса, на пять их планет, на их вековые скитания по Космосу. Ну и что ж! В конце концов они домогаются нашего внимания, а не мы их? И спрашивается: зачем бы им это было нужно, если бы они считали нас ниже себя? Наверно, есть области, где мы их превосходим. Наверняка! Только мы этого не осознаем. Они, однако, сознают, и вот почему... Я увлекся этими своими мыслями, развил их и обогатил логическими заключениями, которые еще больше стимулировали мое хорошее самочувствие, в конце концов я сумел дойти до того, что начал воспринимать негуманоида со снисходительным добродушием. И так как в данный момент мы проходили мимо какого-то устройства, единственной задачей которого, видимо, было распространять вокруг себя облака пыли, я спросил