Дэвид Лэнгфорд - «Если», 2000 № 06

На следующее утро он обнаружил, что его руки сами поворачивают руль в сторону Ист-Лэнсинга. Он немного послушал ток-шоу по радио, потом подпел Зигфриду на кассете, упорно пытаясь заглушить вопрос: «Зачем мне туда?». Нет, он не знал, что гонит его назад в мотель.

В «Холидей-Инн» свободных номеров не было. Портье любезно посоветовал ему обратиться в «Келлогг-центр», где ему непременно подыщут жилье.

Тони впервые ехал по местному университетскому городку на машине. Похоже, он был спроектирован по принципу лабиринта: после каждого поворота Тони был вынужден раз за разом пересекать одну и ту же бурую реку. Корпуса, широкие аллеи, улицы, просторы стриженых газонов — всюду пустынно и зловеще тихо. Когда Тони в третий раз наткнулся на ботанический сад, вмешалась судьба: он заметил доктора Бресслера, который прогуливался в обществе какого-то мужчины. Оба были обращены к Тони спиной. Он затормозил, открыл дверцу, чтобы пуститься вдогонку за Бресслером, отдать ему папку и забыть обо всем.

Но внезапно Тони замер, скорчившись у распахнутой дверцы: гуляющие на миг оглянулись, и спутником Бресслера оказался не кто иной, как Дуг Гастингс, тот самый утраченный друг Тони. Бресслер и Гастингс направились вдаль, к теплицам. Тони юркнул назад в машину.

Он поехал в другую сторону, на Гранд-ривер — главную улицу Ист-Лэнсинга — и повернул в сторону Лэнсинга. Даже не задумываясь над смыслом своих действий, остановился у торгового комплекса, растянувшегося на несколько акров или даже квадратных миль, и зашел с папкой Бресслера в магазин-склад конторского оборудования. Там нашелся ксерокс самообслуживания, и Тони сделал копии со всех бумаг Бресслера. Купив большой конверт для бандеролей, он написал на нем адрес своей матери, живущей в Строудсбурге, штат Пенсильвания, и три слова: «Для Тони Манетти». Сложив в конверт ксерокопии, он отправил бандероль из почтового отделения, которое затерялось в закоулках этого гигантского торгового центра. Покончив с делами, он вернулся в городок Мичиганского университета и на сей раз отыскал здание «Келлогг-центра» с первой попытки.

В «Келлогг-центре» билось сердце конференции; здесь ученые встречались, беседовали, обедали. Многие здесь и жили. Обратившись к девушке за особым столиком, можно было получить программки, именные бэджи и информацию. В вестибюле Тони поболтал с приятелями. Один просил его секундочку подождать, пока он сбегает за экземпляром доклада; другой уже совал ему свою папку. Тони поджидал Дуга Гастингса или доктора Бресслера. Кто из них появится первым, было совершенно неважно.

Его нагрузили еще одной папкой. Он взял ее, затем позволил какой-то женщине увлечь себя в угол вестибюля. Тут он увидел в дверях Бресслера. Вслед за профессором вошел Дуг. Тони переключил свое внимание на женщину, крепко сжимавшую его локоть.

— Вы придете на наше заседание? — спрашивала она. — Начало в три.

— A-а, Питер! — воскликнул Бресслер и медвежьей походкой направился к нему через вестибюль. Дуг Гастингс, повернувшись к столику администратора, начал рассматривать программки.

На глазах изумленной женщины Бресслер подошел к Тони и, вцепившись в другую его руку, поволок за собой.

— Питер, мои материалы у вас? Я уж думал, вы уехали. Сказали, что номер вы оставили.

К тому времени Тони зажимал под мышками несколько папок и большой конверт. В руке он держал свой битком набитый портфель.

— Конечно-конечно, бумаги где-то здесь, — отозвался он. Раскрыв портфель на маленьком столике, он положил новые трофеи вместе со старыми и достал папку Бресслера. — В течение ближайших двух недель я до них доберусь.

— Нет-нет, — выпалил Бресслер. Выхватив у Тони папку, он прижал ее к груди обеими руками. — Не стоит, Питер. Вам так много приходится читать. Не смею вас перегружать, — попятившись на несколько шагов, профессор развернулся и бросился бежать.

Застегивая портфель, Тони услышал над своим ухом голос Дуга:

— Черт меня подери, это же Тони Манетти!

Схватив однокашника за плечи, Дуг повернул его к себе, пристально всмотрелся в лицо и крепко облапил:

— Да-а, сколько воды утекло! Восемь лет прошло или девять? Как живешь-то? Какие новости? Сколько бумаг — ты это что же, букмекером заделался?

Беззаботно болтая, он повел Тони к главному входу, прочь от слоняющихся по вестибюлю ученых.

— Выпьем кофейку? Только подальше от этой орды. А помнишь, как мы линяли с уроков за пивом? Хорошие были деньки, верно?