Дэвид Лэнгфорд - «Если», 2000 № 06

А второе — обжигающий жар на затылке. Я подтолкнул Лори и Эймоса, перебежал с ними на противоположную сторону улицы и, прищурившись, обернулся к дому.

Из каждого окна вырывались яркие бело-голубые языки пламени, облизывая крышу и стены. Такого оттенка мне еще видеть не доводилось.

Лори испуганно вскрикнула. Эймос прижал ее к себе.

— Светлячки, — пробормотал он.

Дом сгорел дотла за несколько минут.

Мы стояли, онемев и дрожа, очень и очень долго.

До меня наконец дошло, что я тяжело дышу. Аллергическая реакция! Сара!

— Наверное, они увезли Сару, — продолжил я.

— Сару? — удивился Эймос, прижимая к себе еще всхлипывающую Лори.

— Сару Фишер, — пояснил я.

Лори и Эймос кивнули.

— Она была другом моего отца, — добавила Лори.

— Она моя сестра, — сказал Эймос.

— Что? — Я повернулся к нему. Лори отпрянула и тоже посмотрела на Эймоса, чье лицо как-то странно и мучительно исказилось от ненависти и жалости одновременно.

— Она покинула наш дом более десяти лет назад, — заговорил Эймос. — Я тогда был еще совсем маленьким. Сказала, что не в силах больше выносить путы нашего ordnung [4] Ordnung (нем.) — порядок , мол, это все равно что согласиться быть дебилом до конца жизни. И она ушла из дома, начала учиться. Думаю, она связана с теми, кто убил моего отца и сжег дом Лори.

Я внезапно ощутил во рту вкус вчерашнего винограда — сладость, смешанную с удушающим дымом, — и меня замутило. Я сглотнул и сделал медленный глубокий вдох.

— Послушайте, — сказал я, — мне до сих пор не совсем ясно, что здесь происходит. Я приехал и нашел Лори без сознания, но ведь ты или кто угодно мог ей чего-то подмешать в апельсиновый сок. Дом только что сгорел, но и это может оказаться самым обычным поджогом — облитые бензином тряпки, как у нас в Нью-Йорке. — Правда, такого яростного пожара я еще никогда в жизни не видел.

Лори уставилась на меня, как на сумасшедшего.

— Да это же светлячки, мистер Фил, — сказал Эймос. — Это они начали пожар.

— Но как они могли так быстро поджечь дом?

— Их выводят специально, — пояснил Эймос. — И делают так, чтобы через час, день или неделю после того, как их поместят в лампу, они начали вырабатывать много тепла и вызвали пожар. Это то, что вы, ученые, — добавил он с плохо скрываемым презрением, — называете «генетическим выключателем». Настроенная таким образом менделевская лампа в нужный момент срабатывает и становится менделевской бомбой.

— Менделевской бомбой?

— Он ведь был генетиком? И ставил опыты на растениях гороха? А насекомые ничуть не сложнее — их легко разводить и отбирать.

— Да, Грегор Мендель… Так ты сказал, что твоя сестра Сара в этом замешана?

Он кивнул.

А я вспомнил разбитую лампу на полу ее кухни.

— Слушай, Эймос, извини за прошлое. Но ты можешь представить мне реальные доказательства? Например, тех же светлячков?

Парень задумался.

— Да, я могу отвезти вас в один амбар. Это миль пять отсюда.

Я взглянул на Лори.

— На ферме Лэппа? — спросила она.

Эймос кивнул.

— Все в порядке, — сказала она мне. — Там безопасно.

— Вот и хорошо, — согласился я. Но и машина Мо, и моя машина пропали. — А как мы туда доберемся?

— Я оставил свою коляску у друга. В четверти мили отсюда, — сообщил Эймос.

Цок, цок, цок… Я смотрел на лошадиный круп, и мне казалось, что я не умнее его — если судить по зрелости моих умозаключений. Лошади, пожары, таинственные смерти — все ингредиенты романа Джека Финнея, где действие происходит в девятнадцатом веке. Но сейчас конец двадцатого. И пока мне довелось лишь с унылой обреченностью оказываться на месте очередного ужасного события. Что ж, во всяком случае, мне удалось спасти Лори — или позволить Эймосу ее спасти. Но я обязан сделать большее — перестать просто наблюдать и рефлексировать, а перехватить инициативу, взять ее в свои руки. В конце концов, за моей спиной наука двадцатого века! Ладно, пусть она не совершенна, пусть не всемогуща. Зато она вложила в мою голову достаточно знаний, чтобы я мог противопоставить что-то всем этим бомбам и аллергенам, этим менделевским штучкам.

Прежде чем сесть в коляску Эймоса, я смог дозвониться из телефонной будки на углу в похоронное бюро и поговорить с Кориной. Впрочем, я не удивился бы, обнаружив в коляске мобильный (лошадиный?) телефон, так что сами можете судить, насколько мне запудрили мозги все эти «генетические» новости. С другой стороны, почему бы эмишам не изобрести сотовый телефон, встроенный в коляску на конской тяге?..