Константин Калбанов - Робинзоны

Тем утром, он как раз доводил до ума ведра. Работа не клеилась, хоть тресни. Вроде все делал так, как рассказывал знакомый селянин, это просто уму непостижимо, сколько всего можно узнать общаясь с деревенскими и бывая у них дома, но не шло. Прорезал канавки в которые должны доски дна войти, нетривиальное, кстати, заметить занятие, их ведь нужно полукругом вырезать. Досочки стенок, с боков простругал под углом, чтобы плотно прилегали друг к дружке. Но собрать этот пазл не получалось, очень не хватало железного обруча, использовал-то веревку, а она гибкая.

Так и чертыхался, когда его позвала Лариса. Едва подошел к ней как она указала на приближающиеся лодки, количеством две штуки. Подумал было, что это ребята возвращаются, но потом сумел рассмотреть что-то необычное. Вроде как головной убор из перьев. Сбегал за биноклем. Точно, что-то не то творится.

На носу первой лодки сидит какой-то мужик расфуфыренный донельзя. Мало того, что султан из перьев, так еще и одежда с какой-то бахромой, весь обвешан всевозможными косточками, черепками, пучками перьев, клыками и когтями как новогодняя елка, если ей вообще пристали такие украшения.

— Ларчик, сдается мне, к нам направляется инспекция в виде местной элиты. Не иначе как припожаловал вождь какой или шаман не из рядовых. Второе хуже.

— Думаешь у нас проблемы?

— Пока не знаю, но очень даже может быть.

— Но ведь Рохт принял нас как родных.

— Рохт до недавнего времени был простым охотником и скурвиться не мог успеть по определению. Видит добро, платит добром. Этот представитель местной власти, причем старого состава, а к властям у меня доверия никогда не было. Ты вот что. Дуй в дом и займись там чем-нибудь.

— Чего это ты меня отправляешь?

— Опять начинаешь? Считай, что это боевая обстановка, а мои слова воспринимай как приказ. Видишь с ним четверо охотников, причем все в его лодке, Рохт сзади один в своей гребет. Не нравится мне этот визит.

— И что мне в доме делать?

— А ты не перебивай, так все и объясню. Заряди все оружие, с дробовиком патронташ обязательно, патроны к карабину себе в мешочек. Только прошу тебя, не стреляй, пока не увидишь, что меня убивают. Если заявятся в дом, оружие на стену как всегда. И еще. Молчи, прошу тебя молчи, даже если заденут твои честь и достоинство. Я сам все разрулю.

— Ты их боишься?

— Нет. Их я не боюсь. Даже если один выйду против всей пятерки, скорее всего шанс победить у меня есть. Я боюсь, что нашему мирному сосуществованию может прийти конец, а тогда только бежать, с минимумом за плечами. Одним словом почти реальный абзац, бежать придется очень далеко. Если есть межплеменные праздники, значит шаманы как-то связаны между собой, религия или еще что, а тогда за своего представителя травить нас будут не по детски.

— Ты чего их убивать-то сразу собрался?

— Лариса, это самый худший сценарий. Нам сейчас нужно произвести если не хорошее впечатление, так хотя бы дать им понять, что вреда от нас им никакого.

— Ясно. Но только учти, если этот убогий захочет меня пощупать, я молчать не стану.

— Я ему этого не позволю. Все иди, подходят уже. И бинокль припрячь.

Перед берегом, Рохта пропустили вперед. Ага, значит персона не слабая, раз уж вождь должен высадиться первым, а потом представить сошедшего. Визитер производил отталкивающее впечатление. Не молод, лет под семьдесят, хотя, с таким же успехом ему могло быть и пятьдесят, поди разберись в их возрасте, суровые условия накладывают свой отпечаток и на внешности. Во всяком случае, его лицо было покрыто густой сетью глубоких морщин. Взгляд властный, цепкий и умный, в движениях нет никакой дряхлости, не молод, но и не развалина.

— Здравствуй, Дим.

— Здравствуй, Рохт. Рад тебя видеть.

— Это верховный шаман нашего племени, Вейн. Когда услышал о тебе, то захотел посмотреть и увидеть все своими глазами.

Ага. Судя по уважительному и где-то опасливому тону, дядька серьезный. Дмитрий всегда старался держаться от большого начальства в сторонке, а к ним на озеро начальники ездить любили, еще бы, такой рыбалки больше нигде нет. Но несмотря на это, он старался всегда держаться от них подальше, хотя большинство и старалось вести себя по простому. Неписанный закон охотников и рыболовов, в поле и на водоеме все равны, чины и прочее остались там. Вот только у большинства от простоты такой веяло наигранность, потому разбираться с ними он предоставлял честь директору. Как только кто из начальных появится, так сразу Василию Андреевичу на мобильник, езжай, мол, разбирайся сам. С ними никогда не поймешь, где проколешься.