Юрий Нестеренко: Диктатор

— Что за дурацкий герб! — воскликнул он в раздражении. — Какой шизофреник его выдумал?

— Это национальный герб Лантри, — ответил первый советник. — Надпись на нем — название государства на нашем родном языке. Вообще-то я рекомендовал бы вам по крайней мере на людях проявлять больше уважения к нашим национальным символам. Вы понимаете, у народов, лишенных независимости, особенно сильны национальные чувства…

— Все равно, зачем надо было помещать в герб змею? — пробурчал несколько сконфуженный Джедсон.

— Змея издавна считалась у нас символом мудрости и благородства.

— Ну уж змея-то — благородства? Жалит исподтишка…

— Змеи первыми на человека не нападают, — ответил с достоинством Эрайде.

Джедсон еще некоторое время осматривал флаги, затем, когда ему это наскучило, откинулся в кресле.

— Ладно, я решу этот вопрос до вечера. Если будут какие дела — сообщите.

Президент повернулся лицом к дворцовому скверу и, глядя на буйство зеленой растительность и колючую проволоку над окружающей дворец стеной, предался сиесте. Разбудил его голос того же Эрайде:

— Если гражданин президент не занят… Члены триумвирата.

Джедсон с неохотой обернулся. Распахнулись двери, послышалось звяканье и бряцание, и вошли трое военных. Первого из них президент узнал: он встречал Джедсона на космодроме. Теперь на нем не было ленты, зато шпага в золоченых ножнах была на своем месте, ничуть не хуже отданной Джедсону — или, может быть, та же самая? Черный мундир был еще великолепнее: к золотым галунам и эполетам прибавились золотые аксельбанты, количество которых делало генерала похожим на парусник в полной оснастке; обе стороны груди генерала были увешаны орденами. Все это вздрагивало, колыхалось и звякало при каждом его шаге. Второй военный был в белом мундире с серебряной шпагой и эполетами без бахромы, его ордена умещались на одной стороне груди. Наконец, третий выглядел совсем не внушительно: он был не в парадном мундире, а в зеленом френче, вместо эполетов довольствовался погонами, не имел шпаги, но имел пистолет в кобуре, а вместо орденов грудь его украшали перенятые у землян орденские планки. На рукаве у него был черный угловой шеврон. Эрайде представил прибывших:

— Верховный главнокомандующий и военный министр генерал Зимонс-Дель,

— он указал на черного, тот звякнул, вытягиваясь, — министр внутренних дел генерал Бин, — им оказался белый, — и министр госбезопасности и шеф Черного Легиона генерал Морт.

Не открывая своего незнания о Черном Легионе в присутствии генералов, президент обменялся с ними демократичными рукопожатиями. После нескольких малозначительных фраз президент не стал их задерживать.

— С государственными делами покончено, — сказал Джедсон. — А нет ли у вас чего-нибудь… — он сделал популярный на Земле жест. Эрайде тоже его понял.

— Сейчас принесут отличного земного коньяку.

За коньяком беседа оживилась.

— А что такое Черный Легион? — спросил Джедсон.

— Ваша личная гвардия, — ответил Эрайде, наполняя рюмочку.

— И этот… как его… Морт — командир?

— Шеф. Командир — Килт. Сейчас я его вызову.

Килт оказался рослым детиной; форма его весьма походила на мортовскую, но шеврон был в два раза тоньше, погон был один и черный, а орденов не было вовсе. Спросив, все ли благополучно, Эрайде отпустил Килта.

— Тогда почему бы шефом не быть мне? — поинтересовался Джедсон.

— Президент не должен заниматься такими мелочами. К тому же они все прекрасно справляются со своими обязанностями. Вот, взгляните, схема постов.

Первый советник протянул президенту схему дворца и сквера и принялся тыкать в нее пальцем.

— У главных ворот, у задних ворот, здесь, здесь и здесь… в сквере тут и там… парадный вход, черные входы… лестничные площадки… Вы защищены надежно.

— Да, верно, — согласился Джедсон, думая, что, в случае чего улизнуть из дворца будет затруднительно.

— А могу я изменить посты?

— Да, но лучше согласовать это с командиром — Легион подчиняется непосредственному начальнику.

— А могу я сменить командира?

— Да, но поставьте в известность шефа…

— А если и шефа, и весь триумвират… того? — Джедсон засмеялся пьяным смешком.

— Разумеется. Ведь это самые обычные министерства, только обладающие особыми полномочиями.

— Значит, я всех могу сменить?

— Вплоть до самого себя!

Глаза президента мигом потускнели. Он навалился на столик:

— Нехорошо шутите, мистер советник.