С жильцами ничего плохого не произошло. Они проснулись, сидели в коробке, дрессировщица заплетала львиную гриву в косички, а при виде Грубина вскочила и стала делать руками выразительные движения, которые Грубин истолковал так: «Ну сколько это может продолжаться? Вы оторвали меня от близких и любимой работы, держите в коробке и издеваетесь. Если вы такой умный, чтобы утащить человека в разгар представления, будьте любезны вернуть меня в коллектив!»
— Сейчас, — ответил Грубин. — Примем меры. Ты не беспокойся. В нашей фирме накладок не бывает. А ты ведь даже не представляешь, какое значение для мировой науки имеет твое существование.
Этого дрессировщица, как человек искусства, конечно, не поняла.
К вечеру Грубину удалось наладить телевизор. Дрессировщица ничего не пила, не ела. Лев тоже не требовал пищи.
Пора включать. Зажужжали лампы, включились печатные схемы, задрожали стрелки могучей телеприставки, и на экране возникла надпись: «Публицистическая студия «Дискуссионный клуб».
Тут же показали строительный пейзаж, уставленный башенными кранами, а на переднем плане стоял молодой человек с микрофоном в руке, который рассказывал зрителям о непорядках на этом строительстве. У ног молодого человека крутила поземка, примораживало. Грубин хотел было, не тратя времени даром, отнести жильцов к экрану, но замешкался, потому что дрессировщица и лев были без теплой одежды. Пока он думал, как поступить, раздался грохот, звон стекла, и свет замигал. Грубин увидел выражение ужаса на лице дрессировщицы. Он обернулся к экрану. Поздно…
Кинескоп снова лопнул, телевизор вышел из строя, и виной тому был молодой человек, выпавший из телевизора. Все еще сжимая в пальцах микрофон, он сидел на столе под телевизором и стряхивал с себя мелкие осколки стекла.
— Этого еще не хватало! — в отчаянии воскликнул Грубин.
Когда Грубин пересаживал молодого человека в коробку из-под ботинок, тот отчаянно сопротивлялся и даже умудрился цапнуть Грубина за руку, правда, кожу не прокусил. Видно, находился в шоке, не соображал, что происходит. А звуков, как и девушка, не издавал.
При виде новенького лев замотал гривой, выражая недовольство. Зареванной девушке пришлось удерживать льва обеими руками, а молодой человек, не обращая на остальных жильцов внимания, принялся вылезать из коробки. Пришлось его отсадить в пустой ящик из-под гвоздей. Молодой человек принялся метаться по ящику и молотить в стенку кулачками.
Грубин совсем опечалился. Он попал в финансовую, научную и моральную пропасть. Придется обратиться за советом и помощью к профессору Минцу.
Стоило прийти к такому решению, как дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник сам профессор Минц, словно отчаянные мысли Грубина проникли сквозь потолочные перекрытия.
— Здравствуйте, голубчик, — сказал профессор, протискиваясь к центру комнаты. — Говорят, здесь у вас чудеса.
— Здравствуйте, с Удаловым разговаривали?
— Что же делать, если вы таитесь. Говорят, желтых крыс и живых кукол разводите? Так что произошло?
— Сами поглядите. — Грубин, поддерживая профессора за тугой локоть, подвел его к коробке из-под ботинок.
При виде громадной лысой головы профессора дрессировщица метнулась ко льву, словно ища защиты. Минц замер над коробкой, легонько почесывая кончик носа.
— Откуда? — спросил он наконец.
— Из телевизора, — признался Грубин. — Переборщил я с объемностью. Вот и стали вываливаться.
— А, фантомы, — успокоился профессор. — А я-то испугался, что вы начали опыты по минимализации живых людей.
— Как вам сказать, — возразил Грубин. — Что-то есть в них от живых людей. Даже переживают.
— Любопытно. Но давайте отвлечемся от эмоций. — Профессор протянул руку, чтобы взять дрессировщицу и рассмотреть ее поближе. Лев приподнялся на задние лапы и попытался прикрыть собой девушку.
— Очень любопытно, — повторил профессор, отбросив льва в угол коробки и умело подхватив дрессировщицу двумя пальцами. — Полное впечатление реальности.
— Но почему так? — спросил Грубин. — Вы ей не повредите?
— Зачем же вредить? Я вижу, вы загипнотизированы функциональностью этих изображений и опускаетесь на уровень темного Удалова.
— Они же проявляют чувства.
— А чем питаются?
— Ничем.
— Вот видите! Вы, голубчик, оказались в положении зрителя перед телевизором, который верит приключениям, имеющим быть, на экране. А это всего-навсего сценарий и операторское мастерство.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу