Пол Андерсон: Люди неба (пер. О. Кутуминой)

Тут она, смутившись, замолчала. Он видел, как вытянулась ее шея и затрепетали ноздри, словно он вызвал у нее неприязнь. В конце концов, подумал он, она происходит из породы, которая веками отдавала, а не принимала благодеяния.

Поэтому он подбирал слова с большой осторожностью.

— За это мы благодарны не столько нашим добродетелям, сколько везению, Донита. Мы меньше всех пострадали в Судной Войне, а поскольку наше население живет в основном на островах, нам удается пользоваться дарами моря, которое может нас содержать. Поэтому нам… не было нужды сохранять или восстанавливать утраченные знания и навыки наших предков. Их просто нет. Но мы восстановили отношение к миру, которое было свойственно древним, образ мыслей, это и обусловило разницу, дав рождение… науке.

Девушка перекрестилась.

— Атом! — выдохнула она, отпрянув.

— Да нет, нет, Донита, — возражал он, — Так, многие народы, которые встречались нам в последнее время, убеждены, что именно наука послужила причиной разрушительных мировых войн. Или они полагают, что наука — это собрание сухих, безжизненных формул, по которым можно строить высокие здания или разговаривать на расстоянии. Но научный метод — это лишь средство постижения мира. Это вечное… начинание заново. Поэтому вы здесь, на Мейканском побережье, можете помочь нам не меньше, чем мы вам. Именно поэтому мы вас разыскали и в недалеком будущем опять с надеждой постучимся в ваши двери.

Она нахмурилась, хотя и стала наполняться внутренним светом.

— Я не понимаю, — призналась она.

Он огляделся, подыскивая подходящий пример. Наконец он показал на ряд небольших отверстий в перилах балкона.

— Что здесь раньше было?

— Хм, не знаю. Они всегда были такими.

— Думаю, что я могу ответить на свой вопрос, я видел такие штуки в других местах. Это была решетка из сваренного железа. Но ее давно растащили на прутья, которые стали использовать в качестве оружия или каких-нибудь инструментов. Правильно?

— Вполне возможно, — согласилась она, — железо и медь стали большой редкостью. Нам приходится снаряжать караваны через все побережье, к развалинам Тамико, чтобы везти оттуда металл, что сопряжено с большой опасностью нападения грабителей и варваров. Это мне рассказывал Дон Карлос.

Он кивнул.

— Именно. Древние люди истощили мировые запасы. Они добывали руды, сжигали нефть и уголь, вызывали эрозию почв, пока все не пропало. Но ресурсы еще есть. Правда, их недостаточно. Старая цивилизация, так сказать, растранжирила капитал. Но теперь на Земле восстановилось достаточно лесов и плодородных почв, и мир может пытаться восстановить индустриальную культуру, однако для этого не хватает запасов топлива и минералов. Веками людям приходилось разрушать то, что делали их предки, чтобы добыть хоть немного металла. В целом, знание древних не было утрачено: оно просто вышло из употребления, став непригодным, поскольку мы намного беднее их.

Серьезно задумавшись, он подался вперед.

— Но знание и открытия не зависят от богатства, — продолжал он, — Может быть, у нас на островах просто было мало металла, и мы поэтому его не растрачивали, но зато мы обратили поиски в другом направлении. Научный метод так же применим к ветру, солнцу и живой материи, как к нефти, железу или урану. Изучая генетику, мы открыли способы разведения водорослей, планктона, рыбы, которые могут служить нашим целям. Научные технологии выращивания лесов дают нам потребные количества древесины, исходных компонентов для органического синтеза и немного топлива. Ветер, благодаря применению таких принципов, как несущая поверхность крыла и закон Ветури, или аэродинамической руды, обеспечивает нас энергией, теплом, холодом; мы можем использовать энергию приливов и отливов. Даже на теперешней, ранней стадии, параматематическая психология помогает нам в управлении населением, а также… О, прости, я заговорил своим языком, языком инженера. Я хотел сказать, что, если только другие народы, например вы, помогли бы нам распространить нашу деятельность в масштабах мира, мы могли бы сравниться в богатстве с нашими предками или превзойти их… не в их деятельности, которая зачастую оказывалась расточительной и недальновидной, но в наших уникальных достижениях…

Его голос оборвался. Она не слушала, глядя поверх его головы, в небо, в неописуемом ужасе, который ясно отражался у нее на лице.

Затем зазвучали боевые трубы, а на соборе ударили в колокола.