Павел Ганжа - Дети Земли

Аэропорт, дорога, гостиница, приемная Ордена. Визиты, в сотый-двухсотый раз повторяемые истории о грядущем Обновлении, формальное представление Воронину и Вольфу, встреча с главой Московского домена, знакомство с местными менталами, аудиенция у Гроссмейстера Ордена… Поездки, посещения, лица, обсуждения…

От обилия новых впечатлений и вала информации Никита слегка ошалел. Он еще и прежние – от плотного знакомства с ашерами в резиденции Сибирского домена – толком не переварил, а тут следующая порция. Кушайте! Так туго Селину не приходилось даже в период интенсивного изучения мертвых языков. Объем информации тогда был, естественно, куда больше, но условия… усвоения кардинально отличались – в библиотеках и дома, в тишине и спокойствии. А тут казалось – голова пухнет. Круче плющило, пожалуй, лишь в пещере Ящера и в процессе поглощения личности Алниора. Но оно и понятно…

Слава богу, хоть есть давали вволю и сну не препятствовали. В какой-то момент Никита просто вырубился. Они куда-то ехали в машине с Ворониным и Оспешинским, когда Селин почувствовал, что на него наваливается привычная вялость, мысли делаются медленными. Он успел предупредить Виктора о том, что покемарит, и отключился…

Окончательно очухался Никита снова на борту воздушного судна, на сей раз выполняющего рейс Франкфурт – Рейкьявик. Не регулярного рейса, а чартерного – битком набитого ашерами и боевиками из Ордена. Сон помог Селину прийти в себя, а мозгу – переварить информацию. Проснувшись, Никита ощутил уже малость подзабытые за двое суток легкость мысли и бодрость духа. И принялся мечтать о том, как бы он замечательно поскучал где-нибудь на унылом безлюдном (безашерном и безменталовом) острове. Однако поплавать в теплом море приятных грез долго не позволили. Едва Селин успел продрать глаза, зевнуть и потянуться, над головой раздался противный голос Оспешинского:

– Ну, ты здоров на массу давить.

– Да всего-то минут сорок вздремнул, – нахально соврал Никита. По его прикидкам он продрых пять часов – не меньше. Эти предположения подтвердил лохматый ашер.

– Ага, ты еще скажи, что сорок секунд. Поверю. Ведь я тебя из машины не вытаскивал и сюда не волок. – Сарказма в последней реплике содержалось столько, что его впору было разливать по бутылкам и впаривать потребителям в коммерческих масштабах.

"Вот паскуда очкастая, язвит еще", – подумал Никита и вызывающе зевнул. Демонстрируя тем самым, что на сарказм одного лохматого гаврика чихал он с высокой колокольни. Вернее – зевал.

– Заканчивай тут пропаганду дремотного образа жизни, – скорчил рожу Виктор. Как показалось Никите – едва удержавшись от ответного позевывания.- Сейчас не до сна станет. Пошли в первый салон.

– На фига?

– Начальство требует. Они там совещание устроили. И без тебя-красавца – никак.

Пришлось извлекать тушку из кресла и топать вслед за Оспешинским. Дефиле короткое – несколько шагов, но почудилось, что на "модель" уставились все пассажиры второго салона. Никита ловил любопытные взгляды, ощущая себя редким музейным экспонатом, выставленным на обозрение в культурно-историческом центре большого города. Или полуголой красоткой, вместо подиума случайно попавшей в драматический театр. Пред очи многочисленных зрителей. Казалось, даже иллюминаторы беззастенчиво пялятся на бедного "манекенщика".

"Какая у меня невероятная популярность в узких кругах. Таращатся, словно на диковину", – усмехнулся Селин, мысленно пожелав любопытствующим заработать косоглазие, и нырнул за плотную штору, отделяющую салон бизнес-класса от его экономического собрата.

Руководители ашеров и главные ордынцы устроились с комфортом. Если центральная и хвостовая часть самолета были довольно плотно заполнены пассажирами (с учетом Берлинского пополнения в виде пятнадцати ашеров и пятидесяти боевиков менталов – более сотни… харь), то здесь Никита увидел всего двенадцать человек. Пардон – существ. Физий, если пожелаете. И это, включая уже успевшего упасть на мягкий диванчик в Оспешинского. Сплошное начальство – Чарский, Вольф, Воронин, магистр Западно-Европейского домена – толстый чудак с говорящей фамилией Мюллер, москвичи Сергей и Олег, орденцы Дитрих, Томас и Питер, европейские стражники Поль и Ян. В подобном составе менталы с ашерами, наверное, и не собирались никогда. Разве что – для заключения очередного Перемирия. Куда не плюнь – в начальственную рожу попадешь. Из ряда выбивался только Виктор, но его, очевидно, пригласили в связке с самим Никитой. Присутствуй на борту Вика, скорее всего, позвали бы и ее. Но женщин, насколько понял Селин, оставили в Берлине.