Наталия Никитайская: Вторжение Бурелома

- Хотелось бы пойти с вами, - сказала я Леве-Фениксу, - но у меня сегодня назначена встреча, и меня ждут... Я перехватила его иронию:

- Это - совсем не то, о чем вы думаете...

- Я был бы полным кретином, Маша, если бы предполагал, что у такой интересной женщины никого нет.

- О, господи! Я же сказала - это тут ни при чем! - и словно что-то толкнуло меня под руку, произнесла взахлеб. - Вы мне нравитесь, вы мне, правда, очень нравитесь. И если захотите, я увижусь с вами завтра - у меня выходной, а сегодня не могу, никак не могу...

Он стал серьезным и грустным:

- Вот ведь какое совпадение: и вы мне нравитесь. Давно уже никто мне так не нравился, сам не знаю, что со мной.

- Не грустите, - подначила я, - может, пройдет?

- А вы милы...

И хорошо и плохо иметь дело с воспитанными людьми: больше Лева настаивать ни на чем не стал.

Он видел, как я погрузилась в машину к Николаю. Ну что ж, видел, так видел. Значит, будет знать, под чьим покровительством я нахожусь. И может, после того, как узнает, я ему и разонравлюсь. Хотелось реветь.

- Мария Николаевна, - спросил меня Николай, провожая к лифту, - у вас завтра выходной?

- Да, Николай, наконец-то вы от меня свободны.

- Не вы, так кто-нибудь другой. Я не про то. Вы где продукты закупаете?

- В магазине, а что за странный вопрос?

- А на рынке? - Николай смотрел на меня, но каким-то ускользающим взглядом.

- На рынке, Коля, нам не по карману. Давненько я уже на рынок не хожу.

- Ну и правильно.

Подошел лифт, Николай поднялся со мной, посмотрел, как я вхожу в квартиру, и только после этого поехал вниз.

Отец с грустью во взгляде помог мне раздеться, поделился какими-то незначительными новостями, хотел, видимо, еще что-то нелестное сказать по поводу моего "ухажера", но воздержался. Я долго приводила себя в порядок, положила на лицо французский ночной крем - слишком активный, чтобы пользоваться им часто, но зато незаменимый, если хочешь наутро выглядеть особенно хорошо, и засыпала с мыслями о том, чтобы прийти на свидание со Львом во всеоружии, чтобы произвести на него впечатление, не разочаровать. Камушку моему нравилось направление моих мыслей, потому что он был теплым и уютным и успокоение исходило от него, как от свернувшейся на груди кошки...

V

Лева позвонил в девять утра. Спала я меньше своих законных восьми часов, но обычной для недосыпа разбитости вовсе не чувствовала. Наоборот, услышав его голос, ощутила прилив радостного и счастливого бодрствования.

- Маша, что если нам поехать за город, покататься на лыжах? - спросил он.

- Я бы не против, но из меня лыжник больно никудышный, - ответила я. Боюсь опозориться.

- Это мелочи. Научу.

- Да и лыж у меня нет.

- А какой размер ты носишь?

- Тридцать шестой.

- Найдем на базе.

- На какой базе?

- У нас с приятелями в Кавголово снята дачка... Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

- Не меньше часа.

- Хорошо. Тогда встречаемся на Финляндском в одиннадцать. Идет?

- Идет, - сказала я.

Во мне поселилось праздничное настроение. Было великое искушение не делать зарядки. Но я поборола искушение, хотя упражнения на растяжку сократила почти до нуля. Когда одевалась, радовалась: вид у меня получился вполне спортивный, и недавно купленный пуховик довершил картину очень даже пристойно.

Уже без десяти одиннадцать я была на вокзале. И Лева тоже был там.

- Ну, молодчина. Бежим. Электричка сейчас отчаливает, а следующая через два часа. Я уж волновался...

Он подхватил мой рюкзачок, заботливо собранный мамой, и мы понеслись.

В будний день народу за город ехало немного, так что мы расположились очень удобно. Я посмотрела за окно: солнце, снег, дачные постройки... Меня захватила перспектива глотнуть свежего загородного воздуха - оказывается, мне так его не хватало.

А Лева говорил:

- И что еще мне в тебе нравится: отсутствие дешевого кокетства. На первое свидание по всем дурацким правилам девице требовалось бы опоздать...

- Так ты разочарован?.. - иронизируя, перехватила я комплимент.

- Да ты что!.. Я был бы жутко разочарован, если бы пришлось менять планы.

- Ты этого не любишь?

- Есть грех.

- А еще есть в тебе грехи?

Я вспомнила реакцию Бурелома на разговор о нем самом и решила воспользоваться проверенным ходом.

- Давай, расскажем друг другу о своих грехах. Ты - первый.

- Да ни за что! - возмутился Феникс. - Перед тобой - только в розовом свете!

- Или, - снова подхватила я, - в пламенных тонах!.. Расскажи, как вы там горите? Это не страшно?