Антон Никитин: Амнезия

- Дмитрий Евгеньевич? - голос был мне совершенно незнаком.

- Алло, кто это?

- Мне передали, что Вы ищете меня.

- Кто это говорит?

- Так ищете или нет?

- Ищу.

- Сегодня, в два, на Ваганьковском кладбище. Памятник Шехтелю, знаете? И один, пожалуйста, без оружия.

- И что, без охраны придете? Целый Фараон - без охраны? Или кладбище оцепят?

- Я канцлер. Фараон заняты. Болеют.

- Ну хорошо, в два, у Шехтеля.

Все-таки генерал молодец. Не испугался. Мне захотелось похвалить его.

Генерал ответил сдержанно.

- Смирнов слушает.

- Как, новую секретаршу не нашли еще?

- Да первый отдел все никак не утверждает. Дмитрий Евгеньевич, если Вы поболтать хотите, так лучше чуть позже, хорошо? Я занят сейчас.

- Нет, Генерал, я чтобы поблагодарить. Вы Его все-таки нашли.

- Я Его нашел? Дмитрий Евгеньевич, я Вам признаюсь. Мое дело Вас сохранять, а не под пули ставить. Я Его и не искал вовсе. Ни к чему это, суета. Не нужно.

- Ну, значит, это Он меня сам нашел. У меня с Его человеком встреча через полтора часа.

- Вы уверены, что это Его инициатива, а не этого человека?

- Ну, мне так показалось... - тут я понял, что никакой почвы под этой уверенностью нет. Если это не наработанный генералом контакт, то инициатива могла исходить от кого угодно. Впрочем, мне все равно.

- Ни в коем случае не езжайте туда один! Я за Вами машину высылаю.

- Ну, генерал, я ждать не буду, - эти тупые культуристы из отряда прикрытия меня совсем не вдохновляли.

- Подождите, Дмит...

Позвонил в точное время - часы себе так и не купил. Оказалось, пора выезжать уже, а то опоздаю, да и с людьми генерала встречаться не хотелось.

Перед выходом все-таки задержался - решил принять душ. Посчитал кажется, успею. В министерстве люди не слишком торопятся. А если дело опасное - тем более.

На стеклянной полке по-прежнему стояла фотография. Приступы стали приходить гораздо реже, но фотография уже совсем перестала действовать. Уже выходя из ванной, решился, наконец - скомкал фотокарточку и выкинул в мусорное ведро. Перед самым выходом, на столике под зеркалом - у меня теперь было зеркало - выпросил - лежала сашенькина зажигалка. Я подобрал игрушечный пистолетик в карман чисто машинально, не задумываясь, мне показалось, что это, несомненно, нужно. Заодно и условие выполнил, и обманул. Не оружие, конечно, но и не с пустыми руками.

На улице было неожиданно тепло - я пожалел, что не оставил ветровку дома. Заворачивая за угол, увидел черный мерседес. В машине было полным-полно народу, не меньше шести человек. Мерседес свернул к моему подъезду.

?Однако, быстро приехали. Только не для меня эта машина. Я туда все равно бы не влез. Значит, домашний арест мне полагается...?

Идти было совсем недалеко - где-то пять автобусных остановок, и я решил прогуляться.

Кладбище раскинулось больше чем на квартал. Огромный кусок земли в престижном районе города был занят покойниками, и укрыт сверху огромными деревьями.

Могила Шехтеля меня разочаровала: большое треугольное надгробие с отчетливой надписью ?Федор Осипович Шехтель, академик архитектуры?. В низенькой ограде, не напоминающей ничем о том стиле, которому всю жизнь прослужил Федор Осипович, покоилось все его семейство. Никакого напоминания про модерн, зато издали все сооружение напоминало пирамиду.

Я сел на низенькую садовую скамейку, почему-то захотелось закурить, я вытащил зажигалку, но вспомнил, что не курю, и что у меня с собой нет сигарет. В это время невдалеке грохнул выстрел

Пуля прозвенела совсем рядом, ударилась в надгробие, отбила кусок камня, отковырнула фрагмент мягкого знака. Я упал на землю, прижимаясь к ней всем телом, стараясь в нее врасти, спуститься до уровня могил, и от этого желания становилось жутко. Выстрелили еще раз. И еще. Мне почему-то показалось, что стрелявший пьян - пули шли вразброд, бессмысленно, совсем мимо. Вдалеке раздалась трель свистка - полицейский вызывал подмогу.

Я поднялся с земли, и пригибаясь, начал убегать. Выстрелов больше не было.

?Это что же он, не полиции же испугался, в самом деле?, - подумал я, петляя среди могил, - " Что-то с ним не так, ей Богу, не так! Что-то у него с головой.?

Поняв, что выстрелов больше не будет, я распрямился и решил потратить некоторое время на прогулку по кладбищу. Я знал, что со мной здесь больше ничего не случится.

Этот край кладбища был почти заброшен и пуст. Старые памятники местами уже осыпались, теряя из углублений фотографии на изразце, а местами на могилах стояли только железные посеребренные кресты. Таблички на крестах были закрашены, и нельзя было прочитать имен. Там же, где имена были видны, стояли давние даты захоронений.