Юрий Никитин: Грозная планета

- Паразитов искали, - сказал Макивчук. - Симбиоз.

- Слушай, поэт, - сказал Ян, - что-то морда у тебя странная... Будто черти на ней горох молотили. Или воробьи клевали. И чешешься, будто шелудивый поросенок...

Женька что-то вспомнил, зябко повел плечами, побледнел, Макивчук заботливо налил стакан паленки.

Женька залпом выпил, а лишь потом сообразил, что это, и закашлялся.

- И еще вопрос, - сказал Ян медленно. - Расскажи, как ты ухитрился уцелеть под солнцем белого карлика? Давай-давай выкладывай. Помнишь, как ты подозревал во мне агента чужой цивилизации? Сейчас я отыграюсь.

- Вряд ли, - сказал Женька.

Лицо его стало медленно краснеть, глаза заблестели Макивчук кивнул одобрительно и налил полстакана себе.

- Почему же? - спросил Ян...

- Потому что я впервые не копировал тебя, а поступил по-своему. И, представь себе, не жалею! Дерево укрыло меня от излучения, насекомые подстегнули регенерацию, и сломанная рука - да-да, сломанная - зажила в несколько часов, чудовищные звери в стаде, и ни один хищник не посмел приблизиться ко мне. Теперь я голым и босым пройду там, где вы не прорветесь и на вездеходе высшей защиты! Не знаю, как это по-вашему, по-ученому - я не магистр экзобиологии, как Ян, - может быть, меня здесь приняли в экологический цикл или посчитали симбионтом, но мне это нравится. Ко мне отнеслись, как и я к ним! А что чешусь, пусть тебя не волнует. Не заразишься. Последствия ускоренной регенерации, пройдет.

Макивчук достал из шкафа три тонкостенных фужера из прозрачного стекла, бережно разлил паленку.

- Нацеплял ты на меня собак, - сказал Ян с усмешкой. - Горячий из тебя выйдет поэт. А как это называется по-ученому, могу подсказать. Это...

- Как аукнется, так и откликнется! - перебил Макивчук, поднимая фужер.