Далия Трускиновская - «Если», 2000 № 10

— Боже мой! — воскликнула Вениша и задумалась. — Ладно, — со вздохом произнесла она наконец, — если человек вдруг понимает, что ошибся в своих чувствах или находит кого-то лучше… Я думаю, она очень красива?

Лукас пренебрежительно фыркнул, словно ему хотелось сказать что-то очень резкое о красоте миссис Мабб, а удерживало его только то, что он ее никогда не видел.

— Не думаю, что миссис Мабб может идти хоть в какое-то сравнение с вами, мисс. Капитан несколько раз говорил мне, мисс, что вы поженитесь и что все мы поедем в Эксетер и будем жить в белом домике с садом и шпалерами вьющихся розовых роз; и я сам однажды утром дал торжественный обет в церкви служить вам верно и честно — ведь вы всегда были очень добры ко мне.

— Спасибо, Лукас… — произнесла Вениша и поняла, что продолжать не в силах. То, чего уже никогда не произойдет, представилось девушке так живо, что глаза ее наполнились слезами. Она была бы рада дать Лукасу какую-нибудь мелочь, но у нее в кошельке не оказалось ничего, кроме денег на хлеб, что просила ее купить Фанни.

— Не за что, мисс, — сказал Лукас. — Все мы пострадали от миссис Мабб. — Он помолчал. — Мне очень жаль, что вам пришлось из-за меня плакать, мисс.

Последняя фраза, произнесенная с такой добротой, заставила девушку поспешить к пекарне, где печальные мысли о капитане Фоксе, беспечно оставившем военную карьеру ради миссис Мабб, и о миссис Мабб, которая громко смеется при виде этого, поглощали все ее внимание, так что она не ведала, что творит. А вернувшись домой и развернув пакеты, с удивлением обнаружила, что купила три дюжины французских булочек и пирог с абрикосовым джемом — ничего этого Фанни не заказывала.

— О чем же, ради всего святого, ты думала? — воскликнула Фанни, увидев, с чем вернулась Вениша. От такой расточительности Фанни пришла в ужас, и под губительным воздействием булочек и пирога с джемом стала раздражительной и резкой, и пребывала в таком настроении целый день, пока Вениша не вспомнила, что ее подруга, миссис Уитсан, перед самой своей смертью вручила ей в качестве свадебного подарка шторы для окон. Теперь, когда никакой свадьбы не ожидалось, Вениша сочла, что будет правильно и хорошо принести шторы вниз и подарить их Фанни. Материал был замечательный — яр-ко-желтый в тонкую белую полоску. К Фанни тотчас вернулось прекрасное расположение духа, и с помощью Вениши она захлопотала, пристраивая шторы на окно гостиной, и в то самое время, как они предавались этому занятию, Вениша задала вопрос:

— Фанни, кто такая миссис Мабб?

— Это очень дурная женщина, — ответила Фанни, в упоении щелкая большими черными ножницами.

— Чем именно?

Но у Фанни не было по этому поводу точных сведений. Вот все, что удалось узнать Венише: миссис Мабб дурна тем, что чрезвычайно богата и всегда поступает так, как ей нравится.

— Как она выглядит? — спросила Вениша.

— Боже мой! Не знаю. Я никогда ее не видела.

— Значит, она поселилась здесь недавно?

— Да. Совсем недавно. Хотя, знаешь, я не уверена. Теперь мне припоминается, что она живет здесь уже довольно давно. Совершенно точно, она уже была здесь, когда мистер Хокинс приехал сюда пятнадцать лет назад.

— Где ее дом?

— Далеко. За Найтсвудом.

— Значит, неподалеку от Данчера?

— Нет, дорогая, не там. Пожалуй, ближе к Пайперу, но не так уж близко… (Все это были небольшие городки и деревни по соседству с Киссинглендом.) — Если сойти с дороги как раз за Пайпером и пройти по заросшей тропинке, которая внезапно спускается вниз, то окажешься около уединенного пруда, заросшего камышами, который зовется Грейпул, а за ним на вершине небольшого холма увидишь расположенные кругом древние камни. За этим холмом — небольшая зеленая долина, а затем старый лес. Дом миссис Мабб стоит между камнями и лесом, но ближе к лесу.

— Ох! — только и произнесла Вениша.

На следующий день Фанни отвергла предложение Вениши снова сходить в деревню за хлебом, вместо этого послала ее с корзиной овощей и кастрюлей супа нанести благотворительный визит одному нуждающемуся семейству в Пайпере. «Поскольку, — сказала Фанни, — рассеянность при покупках обходится недешево, но если Вениша отдаст суп каким-нибудь другим беднякам, разница невелика».

Вениша отнесла корзину бедной семье в Пайпере, но на обратном пути пролезла в прореху в ограде, где узкая, извивающаяся тропка отходила от главной дороги и постепенно спускалась вниз. Мощные старые деревья росли с обеих сторон, их ветки переплетались над тропинкой, образуя тенистый навес, пробивающиеся сквозь листву лучи солнца выхватывали из тени то кустик фиалок, то несколько стебельков травы. Никакой другой английский пейзаж сейчас не мог бы быть приятнее глазу Вениши, чем эта зеленая тропинка, потому что это была та самая тропинка, о которой Фанни говорила, что она ведет к дому миссис Мабб, и все мысли Вениши были только об этом доме и его обитателях. «Может быть, — думала она, — я просто немножко прогуляюсь по тропинке. И может быть, если это не очень далеко, я подойду и взгляну на дом. Мне хотелось бы убедиться, что он счастлив».