Аллен Стил - «Если», 2000 № 11

А теперь представьте, что над городом царствует редчайшее для этих широт северное сияние (последний раз оно наблюдалось в эти же дни как раз тридцать лет назад), а с экрана телевизора несется галиматья насчет теории «гиперструн» и связанных с нею «11 измерений».

Словом, в итоге Джон Салливан через время связывается с Фрэнком Салливаном, который в этот же миг, но три десятка лет назад, слушает эфир по тому же самому передатчику.

Джон решает предупредить отца, погибшего на пожаре, когда тот пытался вынести из огня ребенка. И Фрэнк, и девочка спасены, но изменилось настоящее — причем самым печальным образом. В измененном мире отец все равно не доживает до встречи с сыном, но от руки серийного убийцы погибает мать Джона и еще несколько женщин. Отец и сын берутся остановить маньяка: за будущим — консультативная помощь (Джон по профессии полицейский), за прошлым — действия.

Умудренному зрителю понятно, кто окажется убийцей. Ясен исход поединка, известно, какую роль в сюжете сыграет великий американский фетиш — бейсбол, а финальную сцену, просмотрев лишь половину ленты, такой зритель при желании может воспроизвести дословно.

Но любопытное дело: этот склеенный из штампов фильм смотрится отнюдь не без интереса, а временами даже с напряжением. Может быть, потому, что сценарист, устав передвигаться от одной знакомой позиции к другой, позволяет себе неожиданные сюжетные ходы. Или потому, что режиссер, получив такой материал, испытывает страстное желание уйти от него куда угодно — хоть в детектив, хоть в психологическую драму. А актеры пытаются честно разобраться в том, что же все-таки происходит с их героями.

Человек-невидимка как персонаж всегда был весьма привлекателен для кинематографистов. Тем более что снять невидимого человека значительно проще — в отличие от театра, где проблемой становилось даже изображение тени отца Гамлета. Техника спецэффектов и монтажа требовалась минимальная. Даже на заре кинематографа.

Поэтому одних лишь экранизаций знаменитого романа Уэллса было с полдюжины. Впрочем, сам герой довольно быстро оторвался от книги и зажил вполне самостоятельной жизнью, появляясь во всевозможных комиксах, дешевых сериалах и низкобюджетных фильмах по сценариям, ничего общего с оригинальным текстом не имеющим. К концу века, с развитием технологий, запросы кинематографистов выросли. Уже недостаточно было показать самодвижущиеся предметы: летающую шляпу или висящий в воздухе шарф. Требовалось что-то свеженькое. Например, Джон Карпентер в фильме «Воспоминания человека-невидимки» (1992) вовсю порезвился со спецэффектами — тут мы можем наблюдать процесс пищеварения в прозрачном желудке и эффектные сцены одевания, раздевания и даже бинтования невидимки. Но дальше всех, использовав все мыслимые достижения технического прогресса, пошел Пол Верхувен. Пожалуй, на ниве визуализации невидимого сделать больше уже невозможно.

Пол Верхувен, ставший одним из апологетов американской кинофантастики, не балует публику частым появлением своих фильмов на экране, выпуская в среднем по одной картине в два-три года. Возможно, именно поэтому премьера его новой ленты, состоявшаяся в начале августа, ожидалась зрителями с заметным нетерпением. «Hollow Маn» — не совсем «человек-невидимка». Скорее, это можно перевести как «Бесплотный человек», или «Человек-пустота». Наверное, таким названием Верхувен решил показать, что фильм не имеет никакого отношения к избитому уэллсовскому «Invisible man».

Группа молодых ученых, тех самых энтузиастов «удовлетворяющих свое любопытство за государственный счет», в рамках сверхсекретного пентагоновского проекта работает над проблемой невидимости живых существ. Точнее, проблему невидимости они уже давно решили, но никак не могут найти способ «возврата» — сделать невидимое вновь видимым. Возглавляет группу некий молодой гений, полностью отдающийся работе, но чересчур экзальтированный и эксцентричный. Эксперименты сначала ведутся на животных, и когда исследователю удается наконец найти решение задачи и вернуть зримый образ человекообразной обезьяне, он ничтоже сумняшеся предлагает провести эксперимент на себе. Не обратив внимания на тот факт, что обезьяна была подозрительно агрессивна в период невидимости. Потрясающая своим натурализмом картина утраты очертаний (у человека постепенно исчезает кожа, мышцы, мясо, скелет) сразу заставляет вспомнить учебники анатомии и восхититься мастерством создателей спецэффектов.