Аллен Стил - «Если», 2000 № 11

Не хватило автору времени и на то, чтобы познакомиться со статьей Э. Геворкяна «Последний бастион», опубликованной в февральском номере журнала. Многое из того, что открыл для себя П. Амнуэль, уже было сказано российским писателем — с меньшим пылом, но с той же горечью. Статья положила начало дискуссии, но любопытный факт: никто из критиков не взялся оспорить сам диагноз. Лишь редактор «Семечек» С. Соболев попытался сообщить читателям, что пациент — «твердая» НФ — скорее все-таки жив, чем мертв, но сам же и опроверг приведенные примеры.

Да, фантастике жизненно необходимы новые идеи. На наш взгляд, этот тезис П. Амнуэля столь же очевиден, сколь и размышления Е. Лукина по поводу повести С. Синякина. Да, есть громадный отряд читателей, который ищет в фантастической прозе прежде всего нестандартные вопросы, оригинальные замыслы, неожиданные решения. На то она и фантастика — несомненно, область литературы, но ОСОБАЯ область: со своими богатейшими возможностями и сложнейшими задачами, со своими способами и методами воздействия на аудиторию. Откажись от этих критериев — и жанровую принадлежность произведения можно будет определять лишь по атрибутике («космолеты-звездолеты»), как предлагают многие критики и даже сами писатели. Но в этом случае фантастика немедленно окажется за рамками общего литературного процесса, против чего так страстно возражает Е. Лукин.

Можно, конечно, вообще не заниматься определениями. Эта идея, неоднократно высказанная уважаемым членом Творческого совета на страницах «Если», столь же благородна, сколь и невыполнима. Человечество на протяжении всей своей истории играло в забавную игру «кто есть кто», регулярно перетряхивая свои шкафы и полки, и остановить это увлекательное занятие нам не под силу. И зачем?

И еще одно «да»: с литературной карты российской фантастики действительно исчезла «твердая» НФ.

Но чему же здесь радоваться, Евгений Юрьевич? Мы пускаем слезу по поводу исчезновения с лица земли какой-нибудь редкой пичужки — и аплодируем, наблюдая гибель целого материка со всеми его обитателями.

Если уж копить гвозди и примериваться, куда бы их вколотить, то нужно, по крайней мере, быть последовательным. Почему бы не отправить на погост ныне здравствующих и весьма популярных писателей — Г. Бенфорда, Г. Бира, В. Винджа, Ч. Шеффилда, Б. Шоу, Д. Брина и еще два десятка подобных им? И какое нам дело до того, что тысячам читателей вольготно и уютно под сенью их книг,» как и в тени взращенного собственными усилиями сада — талантом Г. Альтова, Д. Биленкина, С. Гансовского, А. Беляева… Если авторитетнейший ботаник заявляет, что пейзаж не радует глаз и деревья здесь не плодоносят, то по нашей разгульности и вечному желанию начинать с нуля возьмем да и спалим сад! А потом начнем водить хороводы на пепелище…

Мы не дети собственного времени — мы его слуги. И даже бунтарь остается слугой до той поры, покуда помнит окрик хозяина… Те же восьмидесятые лукаво ухмыляются измученному литературными инвалидами автору «Миссионеров», заставляя его уже чисто рефлекторно реагировать на слово «научность».

Из той же эпохи — и моя стойкая аллергия на слова «должна» и «обязана» применительно к литературе, щедро рассыпанные по страницам газет и журналов тех лет. На самом деле литература НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА и НИКОМУ НИЧЕМ НЕ ОБЯЗАНА. Это в зрелую пору обнаружил даже певец восходящего социализма, изумленно воскликнув: «Но поэзия — пресволочнейшая штуковина; существует — и ни в зуб ногой!» А мы по-прежнему упрямо загоняем литературу в рамки собственных представлений и взятых — на себя — обязательств. Сейчас, действительно, мало кто говорит, какой она должна быть, зато дружно заклинают, каковой ей быть не следует.

Императивы убоги в любом случае — независимо от знака. И не стоит собирать гвозди: мы ведь, слава Богу, пока еще не на кладбище. □

Джин ВУЛФ

МЕЧ ЛИКТОРА

Москва: ЭКСМО, «Александр Коржепевскнй», 2000. — 544 с.

Пер. с англ. М. Юрченко и А. Кириченко —

(Серия «Знак единорога»).

8100 экз.

Под одной обложкой изданы два романа Джина Вулфа «Меч ликтора» и «Цитадель автарха», завершающие его тетралогию «Книга Нового Солнца» (первая часть вышла несколькими месяцами раньше под названием «Пыточных дел мастер»).