Юрий Никитин: Оппант принимает бой

В последние тысячелетия все больше и больше появляется мудрых ноостеров. Оппант ощущал гордость и некоторый страх. Никто в Племени не возникает без причины. Зачем-то Племени потребовались термы с огромным количеством ганглий. Племя теперь постоянно разрастается, но стаз ноостеров увеличивается быстрее других стазов!...

Прямо в узеньком туннеле впереди барахтался термик пятого возраста. Лежа на боку, судорожно отгибал назад голову и ноги, тужился, напрягался, поскрипывал. Брюшко выпятилось, тонкая рубашка на спине уже лопнула, можно было сбрасывать ее со спины и головы, но молодой дурень еще не соображал, что делать, и все выгибался, ерзал...

- Ты пятого возраста или первого? - спросил Оппант сурово.

- Пя...того...

- Пора бы уже уметь!

Чуть дальше встретил еще одного, уже полинявшего. Прозрачный, слабенький, он едва стоял посреди туннеля на дрожащих ногах, на которых висели клочья старой кожи. Пробегавший мимо рабочий принялся тут же сгрызать крепкими челюстями лохмотья, освобождая термика. Оппант негодующе фыркнул, и рабочий, повинуясь мудрому ноостеру, подхватил термика и тут же исчез в боковом туннеле.

Оппант ощутил сильный запах молодняка. Короткий туннель шел в пещеру, где термы пятого возраста линяли, затем застывали в долгом состоянии покоя, недаром же линяльщики стали попадаться даже в коридорах... В последние годы Племя разрастается просто стремительно. Никогда раньше так не было, и как ни поступи - почти все в первый раз, впервые...

Оппант буквально чуял в воздухе быстрые и неотвратимые перемены. Всю многосотмиллионолетнюю историю термов они руководствовались накопленным опытом, и ответы были как будто бы на все вопросы и на все мыслимые ситуации. Так и было, но после Второго Осознания стали появляться новые проблемы... А вот теперь, уже при жизни Оппанта - исчезающе ничтожный срок! - они пошли одна за другой. И эти новые приходится решать, не оглядываясь на прошлый опыт, потому что термы прошлых поколений с такими ситуациями не сталкивались.

Еще издали увидел Умму. Не видя его, она все так же экспериментировала с эластичным клеем, который выделяли термы-носачи. Этот универсальный клей годился и для укрепления Купола, и для связывания сводов и галерей, применяли его и против прорывающихся в Купол хищников. Клей быстро застывал, превращаясь в камень, и любой хищник погибал, ибо носачи умели метать сгустки клея прямо в глаза, в пасть, набрасывали на челюсти тугие петли...

Задача в том, чтобы суметь создать клей, легкий и эластичный, но который оставался бы эластичным все время. Умма утверждала, что нащупала фиксирующие добавки, способные остановить затвердевание на любой стадии. Если это верно...

Умма поднялась навстречу, затрепетала сяжками. На полу был расстелен большой лоскут. Часть пола была покрыта слоем серого клея. От Уммы исходил нежный дразнящий запах, и у Оппанта дрогнули два передних сердца. Он тут же подавил животный порыв, негоже ноостеру вести себя подобно мэлу, сказал степенно:

- Приветствую тебя...

- Ох, Оппант! - прервала его Умма без всяких церемоний. - Мне кажется... хочешь посмотреть?

- Покажи, - сказал Оппант.

- На полу! - засмеялась Умма. - Мы сделали пробный кусочек!

Оппант недоверчиво наклонился, зацепил коготком краешек, где клей накладывался на камень. С легким треском поверхность клея начала подниматься, отделяться от камня... Это был целый лоскут! Совершенно сухой, но эластичный и тонкий.

- Умма, - выдохнул Оппант, - я сам не верил, что это будет так быстро. Теперь надо много таких лоскутков! Мы их склеим, чтобы получился большой мешок...

- Не спеши, - охладила она с сожалением. - Этот образец еще не годится.

- Почему?

- Ты хочешь абсолютно непроницаемый?

- Да!

- А здесь еще крохотные дырочки. К тому же он втрое толще, чем ты заказывал. А тоньше пока не получается, начинает лопаться. Не спеши, Оппант!

- Разве я спешу, - сказал он. - Это Итторк спешит. А я живу так, словно мне жить еще миллион лет, хоть жизнь терма всего несколько лет... Но что значит наша жизнь для Племени? Не закончим мы, закончат другие...

- Ты говоришь, как принято говорить и думать в Племени, - заметила она. - Один гениальный Итторк все спешит сделать при своей жизни. Как у него сейчас дела?

- Быстро, - ответил он. - Только и знаю, что очень быстро. Это меня тревожит. И еще очень не нравится, что отовсюду только и слышу: "гениальный", "самый талантливый", "первый из термов"...

- Уж не завидуешь ли? - засмеялась она.