Юрий Никитин: По законам природы

Возбужденно крутился в постели до утра. Голова горела, сердце стучало, как молот по наковальне ребер. Под утро забылся коротким неспокойным сном, а когда открыл глаза - солнце уже заполнило комнату, нагрело на нем одеяло.

Выйдя на крыльцо, увидел Дануту. Она шла к дому с ведром молока, изогнулась красиво, как лоза, придерживала левой рукой подол платья.

Он молчал, сраженный. Ночью уже воображал невесть что, а она переполнена обильной красотой, молодостью, здоровьем, только глаза тревожные, да тени под ними.

- Я спешил тебе помочь, - сказал он хрипло, - а ты вот уже...

Она перевела дыхание, поднялась на крыльцо. Зубы у нее были один к одному: ровные, снежно-белые, красиво посаженные.

- У нас зранку встают. Пойдем снидаты, уже готово.

За столом он натужно шутил, держался весело, старательно отводил глаза, а Данута помалкивала, только подкладывала ему на тарелку ломти ржаного хлеба, красиво накрывала ровными пластинками жареного мяса.

Он вытерпел до полудня, потом не удержался, обнял за плечи и взмолился:

- Дана, а как же другие? Тоже как ты или...

- Женщины - да, - ответила она просто, - а можи - нет. У них и так не всякий доживает до старости, а то и до мужалости. То с ведмедем или тигром не совладает, то под лед попадет или в буран дерево придавит... Жизнь в тайге чижолая. Грят: жить в лесу - видеть смерть на носу. Но можи даже гордятся, что не умирают в постели, как мы, женщины...

- Да-да, - согласился он торопливо, - да! Дорога мужчин, понятно... Потому их и рождается больше, чтобы как-то компенсировать убыль. Ведь потомство оставляет не каждый. Данута, я свинья, лезу с расспросами, но... Пусть не все, дай хоть краешек вашей тайны пощупать? Расскажи.

Она села на постели, поджала ноги. Взгляд ее стал отрешенным.

- Что рассказывать... Просто жили... Можи лесовали, а мы по укрытиям, потом по городищам... До-о-олго так жили. Потом стали держать скот дома, так надежнее. Можи часто воевали. Из-за чего? Да из-за всего. Из-за скота, пастбищ, жинок, верховенства... Когда мы перемогали, то брали их земли, если они - то мы утекали на плохие... В пустелях были, у моря, в лесах. Дуже багато скитались з усем народом, пока Яросвет не повернул все племя на прародину, где жили остальные наши... Потом мы именовались антами, неврами, жили в лесах. Лесовали, скот держали, рыбу ловили. Как и сейчас. Памьятаю греков, что наши капища рушили да под защитой княжей дружины на тех местах церкви рубили. С той поры народ молится нашим древним богам уже под чужими именами, но к этому не привыкать - сколько раз так было! Еще при Таргитае, помню... Татарва потом, тевтоны... Князья хотели нас у рабов перетворить, так мы услед за Ермаком Тимофеевичем на вольные земли. Они ж не совсем вольные, так мы еще дальше, пока сюда не забрели... Вот и уся наша жизнь.

"Действительно вся, - подумал он потрясенно. - Историю десяти тысячелетий вложила в десять минут!"

- Скажи, - он выхватил вопрос из миллиона, - была на Руси докириллица?

- А что это?

- Письменность такая... До Кирилла и Мефодия!

- Да кто ее ведает. Я грамоте недавно обучалась.

- А каков был Яросвет? Или нет, Владимир, что Русь крестил... А царевича Дмитрия убили по приказу Годунова или?.. Таргитай - это скифский вождь или ваш? Правда ли, что Геракл и Ахилл - древнеславянские герои, потом попавшие в греческий пантеон?

Она сидела, обхватив колени руками. На вопросы только пожала плечами, сказала неохотно:

- Откуда я ведаю? Мы простые люди, от князей вдалеке. Нам бы на хлеб добыть, а кто кого убил - это их справа.

Кварк разозлился, волна горячей крови ударила в голову.

- Эх ты! Могла бы... Могла стать таким человеком, который поисследовал бы целые эпохи.

Он встал, с грохотом отшвырнул стул. Злость душила, он сел за стол, чтобы удержать себя, не броситься крушить в комнате мебель.

Данута выпрямилась, медленно встала с постели. Она словно бы прислушивалась к себе, так же замедленно двигаясь, прошла к двери, сказала мягко:

- Кажному свое... А такой человек, как ты кажешь, будет.

- Какой еще такой человек? - сказал он тоскливо, ощущая горечь потери. Прожить такую жизнь и ничего не узнать! - Эх, Данута...

- Какой... Такой же, как и ты. Для исследований. Для действий. Вылитый ты!

Он замер. Повернулся всем телом. Данута стояла, прислонившись спиной к дверному косяку, руки скрестила на груди.

- Что? Откуда ты знаешь?

- Уж это я знаю.

- А почему вылитый я? - глупо спросил он. Мысли, как рой разъяренных пчел, метались, сшибали друг друга, гудели.