Они посмотрели друг на друга, и засмеялись.
Следующие десять дней Захаров не отрывался от магнитофона, надиктовывая подробности древнеславянских обрядов, вспоминая старинные обороты речи. Несколько бобин с лентами заполнил скифскими мифами и легендами. Потрясенные коллеги, затаив дыхание, слушали гортанную речь половцев, певучий язык иберийцев, странные наречия древнейших семитских народов...
- Тащите нерасшифрованные клинописи, - говорил Захаров, посмеиваясь, - не могу сосчитать, сколько помню древнейших языков. Потешу лингвистов...
Он уже вспоминал свою жизнь на сотни тысяч лет в глубину, но дальнейшие, сведения особой ценности не представляли: те эпохи походили друг на друга, как капли ртути из одного термометра.
- Эксперимент можно считать законченным, - сказал Захаров Говоркову, который тоже не выходил из лаборатории. - Кстати, память предков пробудилась уже примерно на три миллиона лет, но я еще хомо сапиенс. Вижу, как питекантропы бродят в чаще, но это не предки, а соседняя ветвь вида.
- Другое интересно, - сказал Говорков задумчиво, - почему природа поставила предохранительный заслон? Почему эволюция не позволила передавать знания по наследству?
Захаров пожал плечами.
- Это было бы так здорово... - сказала Таня мечтательно.
- Пора комплектовать группу добровольцев, - сказал Захаров твердо. Надо брать побольше масштабы.
- Подождем до тринадцатого дня, - предостерег Говорков.
- Подождем, - согласился Захаров. - Только признаюсь честно: не пугает меня эта чертова дюжина, хотя могу объяснить ее по-халдейски, шумерски, дорийски, самнитски...
- Верю, - сказал Говорков твердо, - однако подождем.
Захаров не взбесился и на тринадцатый день. Не рехнулся и на четырнадцатый. Сохранил ясный разум и скептическую улыбку и на пятнадцатый. А на шестнадцатый спросил нетерпеливо:
- Когда?
Говорков сидел за новым комплектом аппаратуры. Красное мясистое лицо за время эксперимента обрело бледно-зеленый цвет. Щеки опали. Под глазами проступили темные полумесяцы.
- Что "когда"? Думаешь, мне приятно ночевать возле тебя? Но и спешить рановато и страшновато... Слишком дело грандиозное...
Захаров метнул пламенный взгляд, ввалившиеся глаза сердито сверкнули.
- Тем более не стоит оттягивать!
- Гм... Ну считай, что убедил...
Захаров вскочил и смотрел непонимающе, как массивная туша руководителя лаборатории поднялась и пошлепала к сейфу.
- Но какой смысл? На мне все проверено. Очередь за группой!
- Проверено на тебе... Так уж и проверено? А вдруг у тебя иммунитет?
Он вынул шприц, набрал несколько кубиков прозрачной жидкости. Повернулся к нему, подмигнул. Это выглядело устрашающе, словно вампир подбадривал перепуганную жертву.
- Вот оно, величие момента. Новая эра!
Он потер ваткой белую кожу, вонзил стальное жало.
- Э-эх! Поехали!
Этот день и всю следующую неделю Говорков находился на седьмом небе от счастья. Уже на первых минутах получил приятный сюрприз: его дед, оказывается, был полиглотом, и теперь возбужденный мозг вспоминал английский, японский, испанский, немецкий и китайский языки! Кто-то из предков оказался видным корабельным инженером, кто-то промышлял на большой дороге, нашлись даже церковнослужители...
Сотрудники ходили на цыпочках. Никто не осмелился потревожить шефа, обратить внимание на странности в поведении Захарова. Прошла еще неделя, и Говорков однажды сам задержал взгляд на ведущем работнике...
Захаров шел к нему из другого конца лаборатории. Ступни у него оказались подвернутыми внутрь, неимоверно длинные руки почти доставали колен, нижняя челюсть свирепо выдвинулась, маленькие дикие глазки хищно поблескивали.
- Кха... кха... - прохрипело у него в горле. - Назад... Стой... Путь без возврата...
Говорков в ужасе вскочил на ноги, попятился.
- Назад... - снова прохрипел Захаров с натугой. - Два миллиона лет люди... сто миллионов - звери... не совладать... Назад!
Побледневший от внутренней боли Говорков смотрел, как он стянул скатерть на пол и лег. Громко захрустели осколки посуды.
Подошла Таня и заревела в два ручья, размазывая ладонями по щекам синюю краску с ресниц.
- Что же... это... Леонид Леонидыч? - спросила она сквозь рыдания.
- Это... конец, - ответил он тихо. - Проснулась не только человеческая память, но и звериная. И этот процесс продолжается. Инстинкты далеких предков полностью загасят искорку разума... Ибо разум существует ничтожно мало... Значит, этим путем идти нельзя... Как видишь, Таня, отрицательные результаты тоже дают пользу.
Читать дальше