Юрий Никитин - Тайные волхвы

- Не-не совсем, - ответил Чугайстырь, запинаясь.

- Я говорю о заговоре, - бросил Николай. Внутри у него заныло, словно мечи уже вонзались в тело. - В другой раз я могу поступить иначе...

- Ты великий волхв, - ответил Чугайстырь, лицемерно потупив глаза. Нам не постичь поступков волхва столь высокого ранга.

- То-то. Какая у вас степень?

- Мастер участка.

- Ну вот! А я мастер воеводства. Повторяю, без глупостей! А то всех в жаб попревращаю. Ясно?

- Да ясно-ясно, - отмахнулся Чугайстырь. - Стоит ли из-за таких пустяков... Ну, зарезали бы тебя. Дело житейское! Не в пьяной же драке. За идею бы жизнь отдал. Хоть и за неверную.

- Я не изволю, чтобы меня зарезали, - огрызнулся Николай.

- Ладно-ладно, - ответил Чугайстырь благодушно. - Распоряжусь. Какие мы все нервные! А вот раньше люди были... Цепляетесь за жизнь, за ее блага, а надо - за идею. Ущемляй свои права ради процветания общества!

- Я за гармоничность. Так не забудь распорядиться! А то за текучкой...

- Это верно, - согласился Чугайстырь. - Промашки бывают. Отвлечешься, в гостях засидишься, или еще что, а тем временем по недосмотру и хорошего человека зарежут. Правда, вас четыре колоды развелось, можно и не экономить... Но я напомню, ты не сумлевайся.

Он попятился к стене. Николай укоризненно покачал головой. Чугайстырь сконфузился: нашел перед кем показывать искусство! Тихонько вышел на цыпочках и неслышно затворил дверь.

Николай бросился к окну. Что-то подсказывало, что Чугайстырь не распорядится. А если и распорядится, то совсем наоборот... Не верит?

С крыльца во двор сбежала огромная рыжая собака. Шерсть на ней висела клочьями, глаза горели. Гридни у ворот расшарахнулись, когда она исполинскими прыжками пронеслась через двор и выбежала на улицу.

Николай подождал, но Чугайстырь не появлялся. Высунулся в окно, крикнул гридню:

- Чугайстыря не видел?

Страж ответил браво, подтягивая отвисшее брюхо:

- Как же, царевич! Пронесся, как наскипидаренный. Видать, здорово ты его ужрякал!

- В невидимку перекинулся, что ли? - спросил Николай сердито.

- Почто в невидимку, - ответил страж удивленно. - Волком обернулся! Он завсегда так делает, когда спешит... Невры все такие, а этот у них самый искусник! Держит самую большую чару для заклятий.

- Перекинулся волком? - переспросил Николай глупо.

- Ну да. Это же невры! У них с рождения этому учатся. Они даже в людском обличье с волчьими шкурами не расстаются, таскают их на плечах всюду, даже на пиры так являются, зверюги лютые...

- Ничего себе, - пробормотал Николай.

Страж хмыкнул:

- Подумаешь, невидаль! Даже мне, если поднатужиться, иной раз удается перекинуться. Правда, натощак, да и то лишь по весне. А вот драконом еще никто из наших не пробовал. Как-то не по-нашенски. Не наша это национальная черта. Видать, ты в южном походе насобачился... то бишь, надраконился?

- Ага, в южном. На сборах.

В беспокойстве он метался по горнице, как вдруг перед ним буквально из воздуха возникла ведающая Ведами. Николай в первый миг обрадовался, но тут же струхнул: ведунья пылала жаром, глаза ее метали молнии, изо рта высовывались клыки, что Николай все же заметил сквозь испуг и удивился - с возрастом зубы стираются! А у бабки как у бобра растут.

- Ты, негодник, - рявкнула она басом, - скрылся! Сколько усилий я приложила, какую древнюю магию использовала, чтобы тебя найти и доставить сюда!

Николай пролепетал растерянно:

- А зачем?.. Вы меня обманули. Я думал, куда поблизости. Ну, в булочную сходить, как тимуровец... кошелку поднести...

- Кошелку, - передразнила старуха. - Знаешь, сколько я искала двойника славного царевича? Дело в том, что заговорщики, подстрекаемые из других стран, решились на неслыханное злодейство. Со дня сотворения мира нами правила богиня Дана. Гнусные заговорщики хотят Дану низвергнуть и посадить на ее место некую безродную Апию. Царевич Коло у нас самый неистовый защитник Даны! Он пообещал исказнить всех раскольников, как только примет царство. А Сварог уже стар, никто не помнит, сколько веков он живет... Раскольщики отважились составить заговор, и тогда я придумала хитрый ход...

- В последний момент подменить его мною?

- Верно. Только ты проявил дурость и сбежал, не дал себя зарезать.

- Но мне не хочется быть зарезанным!

- Дурень, это в интересах дела. Что ваши жизни, когда речь идет о делах государственной важности? Вас же на свете сорок колод!""

- Ого! А сколько это во вранах?"" - спросил Николай, который во всем любил точность, невольно.