Пол Андерсон: Орион взойдет

Древней была страна. Повсюду хмуро щетинились твердыни, сохранившиеся от злых старых времен, иные строились задолго до Судного Дня. Были и очень древние – средневековые городские стены, гробницы каменного века, менгиры, кромлехи, дольмены, курганы, насыпанные над могилами людей, скончавшихся невесть когда… призраками тянулись они к небу под парящим Скайгольмом. На некоторых камнях еще оставались полустертые лишайниками и непогодой знаки, выбитые давнишними обитателями здешних мест: кельтская физиономия, римская фигура, крест поклонявшихся Жезу-Кретту. Иерн был слишком мал, чтобы понимать истинный смысл знаков, однако угадывал в них дуновение времени – нескончаемого урагана, уносившего людей, народы и их богов, словно осенние листья. А во всем прочем он был смышленым, веселым и симпатичным парнишкой. Благодарный за это превыше меры, Донал заботился, чтобы дом Маэля процветал, пока Домен вплетал Бреж в свою ткань…

…А через семь лет он явился, чтобы забрать своего сына.

Тьма сгущалась. Дождь бил в стены и ставни. Одинокая лампа в небольшой комнатенке лишь разгоняла тени по углам ее, было прохладно. Донал стоял, непреклонный перед слезами Катан Она была еще молода и свежа, а его кожа покрылась морщинами и волосы почти побелели.

– Не могу найти слов, чтобы описать свое сочувствие, – проговорил он.

– И все-таки ты забираешь его! – вскричала она.

– Я должен это сделать. Разве ты не слышала меня? Сомнений не остается: Розенн, жена моя, уже не сможет родить ребенка – здоровье не позволяет ей.

– Тогда почему ты женился на ней?

– Мы не знали этого. – Улыбка скривила его рот. – К тому же наши обычаи не такие, как у вас, дорогая. Сделка была выгодна и Таленсам Ферлеям, и Кронебергам-Ланье. Но честно скажу – мы с Розенн пара… и поэтому я не в силах отвергнуть ее зато, что не могу дать имя ее ребенку. – Твердой рукой подняв голову Катан за подбородок, он поглядел ей в глаза. – У тебя еще будут дети, любовь моя, – сказал он.

– Тут у тебя проблем нет. А она… Что ж, у женщин Кланов нередко случались затруднения с родами. Слишком тонкие кости… печать вырождения, не помогает и примесь крови наземников… Виноваты мутации, вызванные пребыванием в стратосфере… впрочем, едва ли тебе известно, что означает последнее слово… – Изо рта его вырвался парок. – Не волнуйся… пойми не осуждай меня за то, что я нуждаюсь в наследнике.

– Закон дает тебе право забрать сына, – отреченно проговорила она. – А не можешь ли ты взять и меня с собой?

Он покачал головой:

– Нет, тогда ты лишишься корней и завянешь. Погибнет и Розенн. Она не ревнива, но представь себе, каково ей будет, если ты окажешься рядом… Не беспокойся, Катан, она будет к нему добра, как и я сам. Он вырастет и станет аэрогеном, ты ведь понимаешь, что это значит. И он будет при любой возможности навещать тебя. Однако первый визит состоится не скоро… Он уже миновал тот возраст, когда поступают в кадеты, и учить его придется в сжатые сроки. Но позже… – Он привлек ее к себе. – Только не горюй, я постоянно буду приносить тебе вести о нем.

Напрягшись, она вырвалась из объятий.

– Нет! – возразила она; гордость превыше горя звучала в ее голосе. – Никогда!

Он сжал кулаки, но на лице его не было изумления.

– Не зря я боялся, что ты возненавидишь меня.

– Не то. – Она в отчаянии топнула ногой. – Я по-прежнему люблю тебя, Донал. И наверное, всегда буду любить. Но мне пора становиться собой.

Гость из Клана прилетел на легком самолете, посадив его на ровное пастбище. На следующее утро он улетел с мальчиком на восток – к Скайгольму. И более не вернулся в эти края.

Он присылал Катан посылки и письма, и при случае, на праздники – Иерна.

Катан вышла замуж в Карнакс – за Райвола Крепкого, овдовевшего владельца нескольких кораблей и рыбацких лодок. Жили они спокойно и были рады кратковременным визитам Иерна.

А люди вспоминали ночь вскоре после его рождения, когда под покровом Маэля остановилась странница, утверждавшая, что наделена пророческим даром. Поглядев на младенца сквозь пламя свечи, которую слепила в форме кинжала, она пробормотала:

– Следите за младенцем. Он погубит богов.

Впрочем, быть может, предание это относится к числу тех, что появляются после свершения событий.

Шторм зародился где-то на западе океана. Ни один человек не знал, где это случилось. Крохотные луны, прежде караулившие планету, могли бы увидеть его заранее и предупредить людей, но многие из них еще столетия назад рассыпались и пали на землю погасшими звездами, а остальные умолкли. Домен не мог следить за всем земным шаром. Металла для аэропланов не хватало, топливо обходилось слишком дорого. Никому не ведомый – кроме, быть может, нескольких моряков, которые и погибли в нем – шторм набирал силу, уходя на восток. Словом, когда суда, находившиеся возле Юропанского побережья, начали передавать о нем вести по радио, наблюдатели в Скайгольме также заметили первые зловещие изменения в облаках под собой и вызвали Погодный Корпус.