Пол Андерсон - Орион взойдет

Мы другие, мы жители Северо-запада. У нас была более богатая основа. И мы не переменились – за все суровые столетия на земле, мы по-прежнему смотрели вперед, надеялись и мечтали».

Набив трубку и взяв ее в рот, Тераи достал зажигалку – небольшой цилиндрик из твердого дерева с плотно прилегающим колпачком. Сняв его, он вытряс немного порошка трута из отделения в своем табачном кисете в узкий канал. Упрятав кисет, нажал на поршень, опять вынул его и высыпал порошок на табак. Сжатие воздуха нагрело вещество до точки воспламенения. Осторожно затягиваясь и прикрывая рукой трубку от ветра, Тераи раскурил ее.

– Вот-вот, – проговорил Лауни. – Эта неуклюжая штуковина, похоже, сделается мировым символом нашей цивилизации.

Тераи улыбнулся, от глаз его разбежались морщинки – словно гусиные лапки.

– Очень удобная вещь, если умеешь с ней обращаться. Только не говори, что ты предпочитаешь серные спички!.. Тут, чтобы один раз закурить, потребуется истратить заработанное за целый день.

– У нас дома мы используем зажигалку величиной с твой большой палец.

Пластиковый корпус воспламеняется от искры – кремень по стали. Горит бутан, мы получаем его из угля или возгоняя опилки.

– Я знаю, видел. Подгулявший моряк и то менее экстравагантен.

– Тераи, подожди-ка минуту. Вы ведь тоже используете леса и поля, завели себе сады и рудники даже в морях.

– Мы возобновляем посадки, мы поддерживаем равновесие.

– Мы тоже, насколько это возможно. И могли бы делать это лучше, будь у нас больше энергии. В энергии – ключ ко всему.

Тераи указал на океан в сторону ветра и на небо.

– Да, конечно, это ваши мобильные энергоресурсы, – сказал Лауни. – Солнце, ветер, вода, биомасса – но в конечном счете все они порождены солнцем, а оно не дает больше киловатта с квадратного метра, да и то в полдень или в ясный день; на деле получается куда меньше.

– Ты знаешь, что мы в какой-то мере пользуемся и углем, – ответил Тераи. – Но мы добиваемся полного сгорания. И вы тоже могли бы так поступать.

– Нет, если мы намереваемся жить так, как подобает разумным людям, нам нужна эффективная промышленность. Конечно, нефть – чересчур ценное сырье, чтобы сжигать ее, а древесина слишком дорога – и когда она еще растет и когда уже срублена. Что тогда остается, кроме угля? Конечно, субстанция грязная, и ее не хватит на вечные времена.

Лауни взволновался.

– Тогда почему вы, маураи, запрещаете ядерные исследования? – возмутился он. – Мы спроектировали станции, безвредные и безопасные.

Можно совершенно надежным образом избавиться от отходов: перевести их в стекловидное состояние, захоронить в геологически стабильных областях. Невинная штука по сравнению с угольными шахтами со всеми их кислотами, шлаком, газами. Мы готовы принять любые предосторожности, чтобы предоставить возможность создания ядерного оружия. Мы бы могли совместно создать термоядерную установку – неограниченный источник энергии до конца жизни на Земле. Энергии, которая могла снова поднять нас к звездам. – Он потряс головой и вздохнул:

– Нет же, и сами не хотите пользоваться, и нам не позволяете. Почему?

– Мы объясняли уже миллионы раз, – грустно ответил Тераи. – Опасности, грозящие жизни при неисправностях ядерных станций, перевешивают любые возможные выгоды, но даже если придуманные вами системы смогут работать идеально и вечно, наша планета более не способна обеспечить развитие промышленности – в том масштабе, которого вы добиваетесь.

– Так говорите вы, – возразил Лауни. – А как насчет политических соображений: жадности, стремления укрепить свою… гегемонию? Ведь без них-то не обошлось, маурай. Я говорю не про тебя, Тераи. Ты всегда казался мне честным человеком. Меня смущает одно: почему ты взялся шпионить между двумя войнами? Следовало бы отказаться от предложения.

– Я не был шпионом, – кротко ответил Тераи. – Я лишь пользовался личиной морского торговца в качестве маскировки; я всегда оставался офицером морской разведки, но никогда не крал ваших секретов. Я гостил у вас, чтобы лучше познакомиться с вашей страной.

– На случай будущей войны? – Лауни попытался сдержать свои чувства. – Вне сомнения, самому себе ты кажешься честным патриотом, лояльным подданным своей королевы и своего племени. Не сомневаюсь, что так оно и есть. Но в душе, при всей вашей лени и расслабленности, вы, маураи, фанатики. – Помедлив, он добавил:

– Мой профессор истории в колледже любил говаривать: нет худшей неудачи, чем успех. Он был прав, и примером тому служит ваша цивилизация. В свое время вы достигли многого, но зачем вечно цепляться за старое? Ваши прежние достижения для вас святее самой Троицы; и если возникает какая-нибудь малейшая угроза статус-кво, вы сразу готовы на все… а потом еще нахваливаете себя за мудрость – дескать, как верно мы управляем Землей.