Андрей Николаев - Таро Бафомета

-- Ну, скажем, Иван Иванович, - усмехнулся мужчина.

-- Банально.

-- Тогда: Александр Сергеевич.

-- Нескромно.

-- Выбирайте сами, уважаемый Игорь Алексеевич, однако, не заставляйте меня ждать, - в голосе мужчины зазвучал металл, глаза впились в Корсакова.

Игорь вздрогнул, почувствовав, как мешаются в голове мысли, слабеет воля. Разозлившись, он сцепил зубы, прогоняя морок, качнул бокалом, приветствуя хозяина кабинета и, глядя ему в глаза выцедил напиток. Слуга услужливо подставил поднос. Демонстративно занюхав рукавом, Игорь брякнул бокал на поднос и полез в карман за сигаретами.

"Александр Сергеевич" криво усмехнулся, повел ладонью, отсылая слугу.

-- Слушаюсь, магистр, - тихо сказал тот, склонившись в поклоне.

-- Магистр? - Корсаков приподнял бровь.

-- Так меня называют соратники.

-- Средневековье какое-то, - хмыкнул Корсаков, сладко затягиваясь сигаретой и картинно выпуская дым к потолку. - Инквизиция возрождается, но тогда вы не Александр Сергеевич, а Торквемада, или Игнатий Лойола.

-- Кажется, такое поведение называется нынче: "кинуть понт", да? усмехнулся собеседник.

-- Именно, - кивнул Корсаков.

-- Вы узнали вкус напитка?

-- Такое не забывается.

-- Правильно, это тот самый коньяк, Игорь Алексеевич. С тех пор, как комнату замуровали, прошло ровно два века без десяти лет. Вы немного поторопили события, когда сломали стену - звезды займут требуемое положение только завтра в полночь. Особняк был куплен нами в ожидании положенного часа.

-- Зачем тогда надо было нанимать нас ломать стены?

-- Это не мы вас нанимали, уважаемый. Это, так сказать, конкурирующая организация. Увы, мы пустили дело на самотек, даже не оставили человека присматривать за домом, за что и поплатились. Они вас подставили, милейший Игорь Алексеевич.

-- Надо было охрану нанять, - коньяк ударил в голову Корсакову, он осмотрелся в поисках пепельницы, не нашел и стряхнул пепел на пол.

-- В охране не было необходимости.

-- У вас там сигнализация, что ли, была?

-- В некотором роде - да. Никто чужой открыть комнату не мог, - магистр замолчал, как бы давая Корсакову время обдумать его слова.

-- Как видите - смогли. Я и Трофимыч... - Игорь осекся, уставившись на собеседника, - простите, что вы сказали?

-- Чужой открыть комнату не смог бы. Да, да, Игорь Алексеевич. Вы - не чужой. И видимо у вас были свои мотивы, мне неведомые, если вы сломали печать раньше времени. А как только печать была сломана - мы об этом узнали.

-- Свой - чужой... что, опознаватель, как в авиации? А мотивов у меня не было, обычное любопытство, - Корсаков закинул ногу на ногу, - что за мистические бредни вы мне рассказываете, милостивый государь.

-- Не забывайте, где находитесь, господин Корсаков, - собеседник лишь немного повысил голос, но эхо его прокатилось меж стен, отражаясь от резных панелей, - у нас к вам еще много вопросов и будем мы говорить, как друзья, или в ином качестве, зависит от вас.

-- Друзья? Вы зачем Трофимыча убили? - угрюмо спросил Корсаков, подавшись в кресле вперед, - чем он вам помешал?

-- Вот он как раз был чужой, - отрезал магистр.

-- А банкир?

-- Тоже.

-- Леонид Шестоперов?

-- Это еще кто? - удивился собеседник.

-- Художник. Ваши подручные его изуродовали.

-- А-а, это с кем вы коньяк продавали. Нет, это не наша работа. Тут мы опоздали, не то... Кстати, ни банкир, ни ваш Трофимыч не знали ничего, о чем мы спрашивали. Они случайно прикоснулись к тайне. По вашей вине, между прочим. Пришлось подарить им покой.

-- Надеюсь, меня вы избавите от такого подарка, - Корсакову вдруг показалось, что в комнате стало холодно. - А для чего вы устроили пожар в мастерской?

-- Не много ли вопросов, Игорь Алексеевич? - снова усмехнулся собеседник, - впрочем, я понимаю ваше любопытство. Пожар устроили не мы. Человек, которому мы поручили купить у вас две картины, проявил излишнюю самостоятельность и чрезвычайную жадность. Видимо, он решил, что если мы платим за картины хорошие деньги, то кто-то заплатит больше. Уж не знаю почему, но не найдя нужных картин, он украл, что смог и устроил в вашем жилище пожар. Он ошибался - картины нужны нам не потому, что написаны вами, а из-за того, что на них изображено. Почти двести лет назад ваш предок неосторожно, сам того не ведая, наложил на свой род нечто вроде заклятья. Его потомки ощутили это на собственной судьбе, а в вас, уважаемый, заклятье проявилось наиболее неприемлемым для нас порядком. То, что вы изобразили на полотнах, это отголосок так называемых наведенных сновидений. Обычно они забываются, стоит человеку проснуться. Вы их понять не в состоянии, но сведущему человеку они кажут много. Непозволительно много. Скупщик картин был нами наказан за инициативу.