Паоло Бачигалупи: Помпа номер шесть

Мэгги заметила, что я разглядываю куски бекона.

— Сможешь починить духовку?

— Потом. Мне пора на работу.

Она вытерла глаза ладонью.

— Ну вот, только бекон зря испортила, — сказала она. — Прости.

— Да ладно, ерунда.

— Я шесть магазинов обошла, пока его обнаружила. Это была последняя пачка, и мне сказали, что неизвестно, будет ли еще привоз.

На это мне нечего было ответить. Я нашел газовый вентиль и хорошенько закрутил. Принюхался. Обошел кухню. Запах газа почти выветрился.

Только теперь я заметил, что у меня трясутся руки. Попытался вытащить из ящика пакетик кофе и уронил: он плюхнулся на столешницу, словно пузырь с водой. Я положил дрожащие ладони на стол и всем весом навалился на них, чтобы унять дрожь. Тогда вместо кистей начали трястись локти. Все-таки не каждое утро едва не взлетаешь на воздух.

«А вообще-то забавно, — вдруг подумал я. — Чаще всего в газовой трубе вообще ничего нет. И вот надо же: в тот самый день, когда неожиданно дали газ, Мэгги решила поиграть в слесаря-наладчика». Я едва удержался, чтобы не захихикать. Мэгги сидела на полу посреди кухни, тихонько шмыгая носом.

— Прости меня, пожалуйста, — сказала она опять.

— Да все уже, все. Забудь.

Я снял ладони со стола. Они больше не ходили ходуном. Ну вот, уже кое-что. Я наконец разорвал пакетик кофе и залпом выпил холодное содержимое. После событий этого утра кофеин прямо успокаивал.

— Нет, правда, мне так стыдно. Я чуть не убила нас обоих.

Я собирался сказать что-нибудь язвительное — но какой смысл? Бесполезная жестокость!

— Но ведь не убила же? Значит, все в порядке. — Я сел на стул и стал смотреть в открытое окно. Желтый рассветный смог превращался в утренний, серо-голубой. Внизу начинался новый день. Его шум доносился и сюда: крики идущих в школу ребятишек, грохот ручных тележек, скрежет мотора какого-то грузовика, лязг, вой и черные облака выхлопов — все это проникало к нам вместе с летним зноем. Я нащупал ингалятор и сделал вдох, после чего заставил себя улыбнуться Мэгги. — Это как в тот раз, когда ты пыталась почистить розетку железной вилкой. Ты просто запомни, что искать утечку газа с помощью огня — не лучшая идея.

Похоже, я сказал что-то не то. Или не тем тоном.

Водопровод Мэгги заработал снова. На этот раз это были не просто всхлипы и слезы, а настоящий рев: вопли, сопли и потоки воды.

— Прости меня, прости, прости! — повторяла она снова и снова. Похоже на какой-нибудь сэмпл Йа Лу, только без прикольного инфразвукового ритма.

Некоторое время я тупо смотрел на стену в надежде просто переждать и подумывал, а не достать ли мне свой наушник и не послушать ли настоящего Йа Лу. Но сажать батарейки не хотелось, хорошие фиг достанешь. И потом, это как-то неправильно — прятать голову в песок, когда тут человек так убивается. Так что я сидел и сидел, а она все плакала и плакала, и в конце концов я сдался. Уселся на пол рядом с Мэгги, обнял ее и замер в этой позе, пока она не выплакалась.

Наконец она перестала реветь и принялась вытирать слезы.

— Прости. Я больше не буду.

Наверное, она что-то такое заметила на моем лице, потому что повторила настойчиво:

— Нет, правда! Не буду, — она воспользовалась рукавом своей ночнушки в качестве носового платка. — Я сейчас сильно страшная?

Лицо у нее было припухшее и покрасневшее. Я сказал:

— Ты очень красивая. Лучше всех.

— Врешь ты, — она улыбнулась, а потом покачала головой. — Вот уж не думала, что меня так развезет. Да еще эта сковородка… — Она снова покачала головой. — Наверное, ПМС.

— А гинолофт ты выпила?

— Не хочу сбивать с толку свои гормоны. Ну, знаешь, на тот случай, если… — Она снова покачала головой. — Я все думаю: может, на этот раз получится, но… — Она пожала плечами. — Ладно, не обращай внимания. Сама не знаю, что говорю.

Она опять прижалась ко мне и замолчала. Я кожей чувствовал ее дыхание.

— Я просто надеюсь, — сказала она наконец.

Я погладил ее по волосам.

— Если что-то должно случиться — случится. Нам просто нужно надеяться на лучшее.

— Конечно. На все воля Божья. Я знаю. И по-прежнему надеюсь.

— У Мики с Гейбом на это ушло три года. А мы с тобой сколько пытаемся — месяцев шесть?

— Скоро год. Через месяц. — Она помолчала, потом добавила: — А у Лиззи и Перла — одни выкидыши…

— Ну, насчет выкидышей нам пока беспокоиться рано.

Я высвободился и отправился на поиски еще одного пакетика кофе. На этот раз я даже удосужился его встряхнуть. Кофе нагрелся, я разорвал пакетик и высосал содержимое. Конечно, это не сравнится с напитком из маленькой турки, которую я раздобыл на барахолке, чтобы Мэгги могла варить кофе на плите, но все же…