Владислав Жеребьёв - Проект «Сколково. Хронотуризм». Золото Барбароссы

Тарахтя мотором и полируя гладкий булыжник пластиковыми щетками, машина медленно ползла по мостовой. Вот она уже в поле зрения камер, еще секунду, и умная система обнаружения движения задействует электронику передающих сателлитов.

– Бегом! – Дмитрий сорвался с места и припустил в сторону ворот, на ходу вытаскивая из кармана ключ и фонарик. За ним последовал Солодов. Перебежками, от столба к столбу, благо водитель автомобиля смотрел куда-то в сторону, они добрались до ворот и затаились в тени.

– Ключ, – прошептал Алексей, озираясь на цилиндры камер, медленно встающих на место. – Быстрее, Димка. Электроника сейчас переключится на нас, и пиши, пропало.

Дрожащими от волнения руками Прокопенко вставил массивный железный ключ в замочную скважину и с усилием повернул его. Древний механизм, на удивление легко поддавшись, тихо щелкнул и, надавив плечом на створку, авантюристы проскочили в образовавшуюся щель.

– Закрывай, – зло зашептал Дмитрий, надавив на массивную тяжеловесную конструкцию здоровым плечом. – Закрывай, а то засекут!

Быстро сориентировавшись, Алексей щелкнул фонариком на поясе и, прислонившись спиной к двери, надавил.

– Готово. – Отряхнув ветровку, Дмитрий включил свой фонарь, и яркий белый луч заскользил по мрачным закоулкам древнего строения.

– Сколько времени до начала обхода? – спросил Солодов.

– Двадцать минут у нас есть. – Дмитрий прибавил шагу, извлекая на ходу монтировки и киянку. – Вот, похоже, этот кирпич.

Он закрыл глаза и, с удовольствием ощутив под пальцами знакомые очертания, подал киянку Алексею.

– Бей.

– Почему я? – вдруг не к месту запротестовал Солодов.

– Да потому! – зло сверкнул глазами Прокопенко. – У меня плечо ранено, я толком размахнуться не могу.

– А у меня ребра еще не зажили и кисть, – заскулил Алексей.

– Хватит! Бей! – Дмитрий почти насильно всучил киянку приятелю и, приставив монтировку к нижнему краю кирпича, кивнул: – Ну же?

Старинная рецептура раствора, позволявшая зданиями, построенным древними мастерами, стоять сотни лет, поддаваться решительно не хотела. Крошки сыпались на пол, Алексей взмок и уже разделся по пояс, а узкая серая полоска сцепки была почти не повреждена.

– Нет, – Алексей отступил от стены и, усевшись на пол, вытер пот с лица. – Так дело не пойдет. Может, камень не тот?

– Тот, – уверенно отмахнулся Дмитрий. – Троица стояла у этой стены, невидимое распятье тоже на нем. Что тебе еще надо?

– И как же интересно они собирались извлекать этот свиток? – устало отдуваясь, поинтересовался Солодов. – Не с отбойным же молотком, да и не было тогда подобной техники.

– Бей давай, – Дмитрий поудобнее перехватил край монтировки, но его приятель только покачал головой.

– Дим, ну ей богу! Десять минут долблю и без толку. Чертов раствор, будто из алмазов сделан. Может, они и доставать-то не хотели свою писульку? Так, поиздеваться решили?

– Не знаю. – Прокопенко отошел на полшага и в упор направил луч фонаря на злосчастный кирпич. – Действительно все сложно. Тут нужно подумать.

– Думай, только быстрее, – согласился Солодов. – Мы тут как два дятла. Странно, что нас до сих пор не услышали, да и обход уже через пять минут.

– Не части, – Прокопенко прислонил монтировку к стене и, закрыв глаза, принялся ощупывать кирпич. По ощущениям самый обычный, не больше, но и не меньше других. Если бы не странные выпуклости, нормальному глазу не видные, то и не отличался бы от общей массы. С другой стороны, если троица решила оставить карту для конкретных целей, то почему такие сложности?

Секунды, между тем, неумолимо складывались в минуты, отмеряя время до начала обхода. Алексей с удивлением смотрел на своего друга, застывшего у стены и шарящего по камням здоровой рукой, будто слепой.

– Может быть… – не открывая глаза, Дмитрий подхватил монтировку и, отобрав у сидящего рядом Солодова киянку, легко ударил по поверхности кирпича. В ту же секунду цепь крохотных трещин расползлась из-под инструмента.

– Распятие. – Дмитрий открыл глаза и победоносно посмотрел на приятеля. – Есть рисунок! Очертания распятого Христа и самого креста на котором его распяли, скорее, угадываются, чем чувствуются явно. Но вот три гвоздя выделяются достаточно четко. Складывается впечатление, что мастер, сделавший этот блок, старался выделить именно гвозди. Вот смотри.

Поднеся монтировку к второй отметке, Дмитрий снова легонько ударил, и вновь паутина трещин разбежалась по отполированной поверхности.