Ларри Нивен - Подарок с Земли

— Ты.

— Точно. Где она?

— Ты Мэттью Келлер.

— Да.

— Как ты сюда попал? — каким-то образом Иисус Пьетро удержал голос от дрожания и возгордился этим.

— Не твое дело. Где она?

— Кто?

— Прекрати. Где Полли?

— Этого я тебе не могу сказать. И никому не могу, — заявил Иисус Пьетро. Он не сводил взгляда с золотой пряжки на краденом ремне собеседника.

Боковым зрением он приметил две большие, не слишком чистые руки, потянувшиеся к его правой кисти. Посетитель тяжело навалился на эту кисть и, когда Иисус Пьетро запоздало попытался убрать ее, то не смог. Он увидел, что посетитель ухватил его средний палец и отгибает назад.

Боль была ошеломляющей. Иисус Пьетро широко открыл рот и поднял глаза, чтобы взмолиться…

Он потянулся к папке Полли Торнквист, когда его руку пронзила мучительная боль. Он отдернулся, будто от горячей плиты. Рефлекс. Средний палец торчал под прямым углом к суставу.

Пыльные Демоны, бо ль но ! Как он, во имя дьявола, ухитрился…

— Ну, Кастро?

Он вспомнил, хотя и смутно, но достаточно, чтобы не смотреть вверх. Кто-то или что-то находится в комнате; кто-то или что-то, способное заставить людей забывать. Иисус Пьетро сделал логический вывод и произнес:

— Ты.

— Верно. Где Полли Торнквист?

— Ты. Мэттью Келлер. Значит, ты явился за мной.

— Не будем играть в игры. Где Полли?

— Это ты был в машине, напавшей на Госпиталь? Той, что нырнула вни з…

— Я.

— Как же тогда…

— Заткнись, Кастро. Отвечай, где Полли. Сейчас же. Она жива?

— Ты не получишь от меня никаких сведений. Как ты вернулся из пустоты?

— Прилетел.

— Я имею в виду — в первый раз.

— Кастро, я могу переломать тебе все пальцы на обеих руках. Так где Полли? Умерла?

— Но заговорю ли я, если ты это сделаешь?

Последовало колебание. Потом две руки сомкнулись на его правой кисти. Иисус Пьетро взвыл от боли и скрюченными пальцами потянулся к глазам…

Он наполовину проглядел стопу отчетов, когда в руку ему впилась мучительная боль. Иисус Пьетро обнаружил, что два пальца на его правой руке отогнуты назад под прямым углом к ладони. Зажав вопль стиснутыми зубами, он повернулся к интеркому.

— Пришлите мне врача.

— Что случилось?

— Просто пришлите… — Его глаза уловили быстрое движение. Кто-то есть в его кабинете!

— Ты прав, — сказал голос. — Пытками я от тебя ничего не добьюсь.

Слабое, тусклое воспоминание приказывало не поднимать головы. Иисус Пьетро сказал:

— Ты.

— Поди полетай на мотоцикле.

— Мэттью Келлер?

Молчание.

— Отвечай, черт тебя подери! как тебе удалось вернуться?

Две руки сомкнулись на правой ладони Иисуса Пьетро. Все лицо его исказилось в вопле и Иисус Пьетро схватил парализатор, дико озираясь в поисках мишени.

Он снова поднял взгляд, когда вошел врач.

— Менять пальцы никакого смысла, — заявил врач. — Всего лишь вывих. — Он обезболил руку Иисуса Пьетро, вправил пальцы и наложил шины. — Как вы это сделали, во имя Пыльных Демонов?

— Не знаю.

— Не знаете? Вы вывихнули два пальца и вы не помните…

— Не приставайте. Говорю же вам, я не могу вспомнить, что случилось с моей рукой. Но я думаю, здесь должен быть как-то замешан этот адский призрак Мэттью Келлер.

Врач посмотрел на него очень особенным взглядом. И вышел.

Иисус Пьетро скорбно посмотрел на свою правую руку, обмотанную бинтом и висящую на перевязи. «А, ладно». И он в самом деле не мог ничего об этом вспомнить.

Поэтому он продолжал думать о Мэттью Келлере.

Но почему он все время думает еще о Полли Торнквист?

Настало и даже прошло уже время для следующей стадии ее обработки. Но ведь она, конечно же, может обождать? Конечно, может.

Он попробовал кофе. Слишком холодный. Он вылил его обратно в кофейник и взялся за новую порцию.

Рука была как неживая.

Почему он все время думает о Полли Торнквист?

— Пф! — он встал; из-за перевязанной руки это вышло неуклюже. — Мисс Лоссен, — сказал он в интерком, — пришлите ко мне двух охранников. Я иду в «Планк».

— Будет сделано.

Иисус Пьетро потянулся к парализатору на письменном столе, когда что-то привлекло его взгляд. Это было досье на Мэттью Келлера-старшего. Его желтую обложку испортил грубый рисунок.

Две соединяющихся дуги, проведенные черными чернилами. Под ними три маленьких замкнутых петли.

Кровоточащее сердце. Раньше его там точно не могло быть.

Иисус Пьетро раскрыл папку. Он чуял собственный страх и осязал его в холодном поту, увлажнившем рубашку. Словно он находился в страхе уже много часов.