Дэвид Нордли - Последняя инстанция

В теплом бассейне Мэри не нужна была искусственная кожа, которую она обычно носила, и Дрин принялся деликатно разглядывать тело женщины, как обычно, восхищаясь ею. Мэри не раз говорила, что ничуть не против, чтобы ее разглядывали подобным образом. Правду сказать, ей по душе внимание, и, если Дрин захочет знать, что она чувствует, в этом тоже нет ничего страшного.

Впрочем, любопытство Дрина пока не заходило настолько далеко.

Подняв хвост для равновесия, Дрин принял вертикальное положение, положил передние лапы на подоконник длинного окна и поднял голову к звездам. Окно было обращено прочь от Печки, на этой широте перерубленной пополам горизонтом и притемненной плотной атмосферой Тримуса.

Он разглядел Ду, звездочку четвертой величины посреди группы звезд, называемой ду'утианами Джи'аб. Созвездие родной планеты здесь ничуть не изменилось, разве что стало чуть меньше - кусочек дома посреди чужих небес. Послышался всплеск, к левой задней лапе Дрина прижалось теплое тело.

Опустив язык, Дрин поднял Мэри до плеча.

- Должно быть, тебе ужасно холодно.

- Я могу немного потерпеть. Там красиво. Непременно слетаю, если только доживу до этого.

- На Землю?

- Ага, и на Тау Кита. Мой прадедушка был уроженцем страны, которую на Земле называли Соединенными Штатами, а его прапрадедушка - выходцем из английского города под названием Йорк. Звали его Сэмюел Пирс. Нам рассказывали, что его прапрабабушку обесчестил викинг - человек-варвар во время войны с Норвегией. Солнце отсюда не видно, но Тау Кита, по-моему, вон там, рядом с яркой звездой у южного полюса Галактики.

- По ду'утиански, Годро, - сказал Дрин, - а по-английски Бета Кита.

- На самом деле, - хихикнула Мэри, - это по-гречески и по латыни. А чтобы окончательно сбить тебя с толку, сообщу, что по-арабски эта звезда называется Дифда.

Дрин хмыкнул.

- У нас путешествовать к звездам первыми начали броджилла'а, народ южного континента. - Так случайная звездочка дала повод окинуть взором безбрежные просторы и пространств, и времен. - Мы оба несем память предков к вечности, дабы их жизни обрели смысл.

Мэри поежилась, а Дрин добавил:

- Ужасающая ответственность.

- Ее-то я не боюсь, Дрин. Но вынуждена признаться, что замерзаю. Помоги спуститься.

Дрин спустил женщину на пол. Мэри со всех ног бросилась к теплому бассейну, нырнула, почти не поднимая брызг.

Минут через пять она выбралась на бортик и огляделась.

- Тут водятся полотенца? - Словно в ответ, ее залило инфракрасным светом хитроумно замаскированных проекторов. Дрин даже не подозревал об их существовании. - Ого! Ладно, я уже сухая.

Дрин соскользнул обратно на пол и пригляделся к Мэри правым глазом, раздумывая о разнообразии уз, связывающих его соплеменников. Территориальная ревность повелителей лежбищ стала притчей во языцех, но вдали от пляжей самцы берутся за общие дела со сдержанным достоинством, зачастую перерастающим во взаимное восхищение. Избегающие лежбищ холостяки образуют костяк науки и промышленности. В цивилизованные времена разведенные и замужние, но не ставшие самками особи женского пола прибрали к рукам искусство и политику - как гласит теория, чтобы направить свои творческие и воспитательские порывы в иное русло. Они прекрасно ладят с холостяками и зачастую поднимаются до второй ступени главенства. Но первую прочно занимают женатые.

"А как классифицировать Мэри? - гадал Дрин. - К какому разряду она сама хотела бы относиться?"

Тут комната заходила ходуном, словно уловив мысли Дрина, и вода плеснула из бассейна на пол. Мэри насторожилась, напружинилась, уставилась на сферический потолок. Вздувшиеся под кожей выпуклости напомнили Дрину, что миниатюрное тело Мэри сплошь состоит из костей и мышц. Попытка встроить любое из земных сухопутных существ в экологию Тримуса порождала множество проблем, и все из-за эволюционной наследственности существ, сформировавшихся при большой силе тяжести. Здесь они носились с молниеносной скоростью, совершали невероятные скачки и могли перетаскивать грузы, во много раз превышающие их собственный вес.

Дрин попытался вообразить, как Мэри волоком тащит его по земле, и позволил себе издать негромкий рокочущий смешок, радуясь возможности отвлечься от тягостных раздумий.

- Не волнуйся, - успокоил он. - Это край землетрясений и вулканов, и дома здесь строятся соответственно. Когда я был еще ребенком, мне говорили, что, если поднять комплекс на ка-единицу, на всю длину моего тела, и уронить его, он даже не потрескается.