Андрэ Нортон - Подменыш (Преданья колдовского мира - 7)

Проходили дни, но Герта не говорила о том, что собирается делать. Она хорошо знала, что ее ребенок стал предметом многих слухов и что ее поздравляли с благополучными родами только по обычаю.

Неожиданно с юга подули теплые ветры. Растаявший снег впитался в землю, и она просохла. Начиналась ранняя весна. Большую часть времени Герта проводила в своей комнате, голова ее была занята больше, чем руки, хотя она нянчила дочь и заботилась о ней одна, отказываясь от помощи тех, кто, как она знала, считал ребенка проклятым.

Через четыре недели, приняв решение, она попросила свидания с аббатиссой.

Держа на руках ребенка, она провела церемонию приветствия во внутренней гостиной, бегло вспоминая, каким непохожим казалось все, когда она впервые появилась здесь. Тогда она была спокойна и довольна - теперь она знает, каким ложным оказалось это спокойствие и довольство. Она на мгновение ухватилась за это воспоминание, но потом отбросила его. Герта не дура, она понимает, что приходится платить за свою глупость, а может, придется платить всю жизнь.

- Говорят, леди Герта, ты хочешь уехать из Летендейла, - аббатисса невысокая женщина - неподвижно сидела на стуле из потемневшего от времени дерева, с высокой спинкой, стул весь был покрыт резными символами Пламени. Подозрения оставили Герту. Может, она не умеет судить о мотивах и мыслях других людей, но здесь она не чувствует ни злобы, ни обвинения, только искреннюю озабоченность.

- Я должна, - ответила она, садясь на край стула, на который указала ей аббатисса, и прижимая к себе Эльфанор. Девочка никогда не плакала, когда Герта держала ее. Она лежала неподвижно, не отрывая взгляда от лица матери. Герта старалась не отыскивать в этих слишком больших глазах отражения тех болотных огней, которые она видела в других глазах, столь похожих на эти. - Ваше преподобие, для меня,... и для моего ребенка нет места за этими стенами.

- Тебе так сказали? - сразу же резко спросила аббатисса.

- Такое не нужно говорить. Нет, никто не сказал мне недобрых слов. Но это правда. Из-за меня тень зла упала на это место, которое должно оставаться святым и мирным.

- Мы должны стремиться к миру. Святость не нам провозглашать, ответила аббатисса. - Но куда же ты поедешь? Лорд Нордендейла...

Герта сделала быстрый жест.

- Ваше преподобие, он был добр ко мне, хотя имел полное право перерезать мне горло. Я навлекла на него такую опасность, какую редко приходится встречать человеку. Ты ведь знаешь мою историю, как я просила помощи в мести у существ, чья природа - сама тьма, а потом завлекла лорда в их сеть.

- Но ты ведь и сражалась за него, - медленно проговорила аббатисса. Разве ты не верила, сражаясь за него, что он опозорил тебя?

- Да. Но какое это имеет значение? Если бы я обратила против него свой кинжал, я была бы в своем праве, - прежний стыд и ненависть вернулись к ней при этом воспоминании. - Но ни один человек, каков бы ни был его грех, не должен быть отдан древнему злу.

- Но он не стал винить тебя. Напротив, оказал тебе честь за то, что ты сражалась против стыда. Этот Тристан говорил со мной перед отъездом, и разве с тех пор не приезжали сюда дважды его посыльные, подтверждая, что он совершил задуманное, принял под свою команду лишившихся предводителя жителей Нордендейла, принес мир и надежду другим, что он хочет, чтобы ты стала его леди, и будет оказывать тебе все почести. Он сильный человек, жесткий в своих правилах, но так же хорош, как сталь, которой он владеет. Как же он? Ты поедешь к нему?

- К нему в последнюю очередь, ваше преподобие. Он только что стал лордом. Он сильный и смелый человек, но если возьмет жену с "подменышем", у него начнутся неприятности, как вода поднимается у перегородившего ручей камня. И со временем все равно затопит его. Нет, я не поеду в Нордендейл. И покорно прошу Ваше Преподобие не слать вестников Лорду Тристану. И если он или его посыльный появятся здесь, скажите, что я вернулась к своей семье.

- Ты сама говорила, что у тебя нет семьи, - резко возразила аббатисса. - Ложь, даже ради добра, здесь недопустима.

- Леди аббатисса, я по своей воле противопоставила себя остальным людям. И пойду туда, где, вероятно, мое место.

- В Пустыню? Но это означает смерть. Добровольно искать смерти - тоже грех. Герта покачала головой.

- Нет, если бы я хотела идти той дорогой, то ушла бы много месяцев назад. Я иду не умирать, а искать ответ. И если поиски приведут меня в странные места, что ж, придется идти туда.