Юрий Никитин - Забытая песня

Стараясь резко не двигать головой, чтобы не спровоцировать взрыв острой боли, он толкнул дверь, миновал сени. Комната раскрылась перед ним сразу: странная, непривычная. "Двадцать квадратных метров", - отметил он невольно.

Массивный дубовый стол стоял посредине комнаты, по обе стороны держались две тяжелые и широкие лавки. Еще одна, поуже и полегче, приютилась внизу, возле широкой русской печки с лежанкой.

Стельмах прошагал к столу, прислушиваясь к мирному поскрипыванию половиц. Хотел сесть, но, поддавшись необъяснимому порыву, вернулся к дверям, походил по комнате еще. Странно, потрескивающие половицы вовсе не раздражали. Еще как не раздражали!

Усмехнулся, сел. От толстых бревенчатых стен веяло надежностью, хотя он понимал разумом, что в стремительном динамичном мире нет абсолютной надежности.

Три небольших прямоугольных окна открывали вид на улицу. В одно из них краешком заныривало заходящее солнце. Совсем небольшие окна, вовсе непохожие на сверкающие развороты, что в его микрорайоне или в мастерской... Впрочем, эти уменьшать тоже нельзя: превратятся в бойницы.

Вдруг он вскочил. Не встал, не поднялся в несколько приемов, наклонившись, упершись руками в стол, напружинив вечно усталые ноги и отрываясь от стула, с натугой распрямляя спину, а именно вскочил, словно шестнадцатилетний, ибо тело раздирала дикая свирепая сила, молодость, радость.

Он прислушался к себе. Боль ушла без следа! Чистый мозг работал четко, каскадом вспыхивали новые мысли, идеи, руки жадно рвались к работе. От необычной тишины? От свежего, травами напоенного воздуха?

Раздирая в спешке блокнот, торопясь, он лихорадочно исписывал листы. Он уже знал, какие изменения стоит внести в проект современнейшего дома...