Джон Уиндем - Затерянные во времени

— Не могу к ним пробиться,— пробормотал он.— Что-то, конечно, неладно. Ты думаешь...— он осекся и нерешительно взглянул на меня.

Они не решались высказаться вслух, но все было ясно написано на их лицах. Трое, оказавшихся в стороне от остальных,--- и один из них безумец!

Двое вызвались сходить и выяснить, что произошло. Я умолял их не ходить, но меня оттащили в угол и крепко держали.

— Боже мой, неужели вы думаете,— бушевал я,— что они не позвали бы вас на помощь, если бы я действительно спятил? Вы что, не видите — я говорю чистую правду! Да если вы туда отправитесь, они и вас прикончат — дурачье вы проклятое! Прикончат вас всех, понятно?

Никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Люди надели скафандры и приладили шлемы. Когда они выходили наружу, Робсон включил радио, чтобы поддерживать с ними постоянную связь. Наблюдая за ними, с трудом пробирающимися к скалам, я чувствовал, как мой гнев постепенно проходит. Теперь я не мог сделать ничего, чтобы их спасти.

Мы видели, как они остановились у первой каменной двери — она была открыта — и слышали через громкоговоритель их голоса, они явно решали, кто пойдет первым и поведет остальных. Затем они исчезли внутри. В течение нескольких секунд был слышен только звук их дыхания — и ничего более, внезапно кто-то нервно спросил:

— Что такое? Вроде что-то зашевелилось!

— Да нет, ерунда,— ответил другой голос. И добавил уже для нас: — Мы как раз пробираемся через обломки второй двери — вот мы уже в склепе. Там... Боже, что это?

Голос внезапно поднялся до визга — а потом послышалось:

— Назад, ради Бога!

После этого все смешалось: тяжелое дыхание, перемешанное с бессвязными фразами вроде: «Их целые десятки... Схватил его... Держись!..» Затем мы услышали: «Осторожней, у него нож!»

Пораженные ужасом, мы услышали резкий звук разрывающейся ткани — крики задыхающегося человека... После этого все стихло.

Люди в корабле обратили изумленные взоры на меня. Робсон пробормотал нечто, что можно было принять за извинение, и стал умолять меня рассказать, как все было. Я рассказал все, что мне было известно, стараясь говорить как можно спокойнее.

— У вас есть какие-то теории? — спросил он.

Я уже думал над этим, но сейчас заколебался.

— Вообще, теория у меня есть, только она, пожалуй, слишком фантастичная,— признался я.

— Разумеется! Все это относится к области фантастики. Выкладывайте!

— Помните, что происходило, когда мы открывали гробы? Каждый раз падал и разбивался какой-то шарик. А еще, были эти стеклянные иголочки... Тут должна быть какая-то связь!

Робсон уставился на меня:

— Вы хотите сказать, что эти иголки нечто вроде подкожных инъекторов?

— Не исключено,— кивнул я.

— И что именно благодаря им ожили тела, которые мы считали трупами?

— А еще были и стеклянные шарики,— напомнил я ему.

— Но это же странно до нелепости! Спустя тысячи лет... Конечно, возможно создать приспособление для оживления через короткое время, но это...

— Почему же? То, что нам неизвестно, как это делается, вовсе не исключает, что подобные средства могут существовать. Эти гробы воздухонепроницаемы; насколько я представляю, они вполне могли быть наполнены сохраняющим жизнь газом. Мы могли этого не заметить, поскольку были в скафандрах...

— Но...

— Да ладно,— перебил я.— Я ведь только предлагаю гипотезу. Вы можете придумать что-нибудь получше?

Робсон повернулся и бросил взгляд на скалу.

— Но зачем? — пробормотал он.— Зачем?

— А зачем люди ставят памятники умершим? — ответил я вопросом.— Своего рода привычка, инстинкт стремиться к вечности. Я бы сказал, что у этих существ тот же самый инстинкт. Их мир умирал, умирала их раса. Возможно, они считали, что это только фаза, что Луна когда-нибудь снова сможет поддерживать жизнь. Во всяком случае, похоже на то, будто они решили попытаться спасти представителей своей расы для какого-то будущего — каким бы оно ни было.

— Но как же они могут жить? — спросил кто-то.— Едва ли им хватает воздуха.

— А вы вспомните громадный объем их легких,— задумчиво произнес Робсон.

Как только появилось первые предположения, страх немного отступил. Некоторые, склонные к приключениям члены нашей экспедиции даже вызвались продолжать исследования. Они могли бы хорошенько подготовиться, вооружиться — и отправиться на разведку.

Робсон тотчас наложил на эту идею вето. Он напомнил, что лунных жителей более четырехсот, и все они готовы напасть, прежде чем наши успеют выстрелить.