Иван Мак - Время пришло IV

− Мы себе-то занятий придумать не смогли сколько времени! А теперь на нас еще эти свалились.

− Ты же первой была за то что бы их принять, Авурр.

− А ты был против, что ли? − фыркнула она.

− Не был, но надо придумать что-то такое, что было бы достаточно полезно и в то же время заняло бы их как следует.

− Послать их куда-нибудь далеко и надолго? − спросила белая миу.

− Только вот, куда?

− Куда послать всегда найдется, − вмешался в разговор новый голос.

− Седьмой, а у тебя идей тоже нет?

− У меня их вагон, бери не хочу!

− Ну так выкладывай! И начни с самой безумной.

− Как на счет исследования галактики? Послать их во все концы, пусть собирают всю информацию о звездах, мирах, о разумных и диких существах, о том, что где интересного, опасного или, наоборот.

− А обрабатывать всю эту информацию кто будет? − поинтересовался Айвен.

− Если собрать все астерианские корабли, которые у них есть, получится нечто наподобие станции "Надежда". Помнишь такую?

− Как же не помнить? − усмехнулся Айвен. − Только ведь у них только четверки.

− Ну и что? Союз тоже не сразу на пятерки пересел, сколько лет на трешках и четверках летали?

− Ладно, план то у тебя есть?

− Только скажи, и через день-два будет.

− Тогда, приступай. Только не зависни.

− Еще неизвестно, кто из нас первым зависнет! − рассмеялся Седьмой, и голос его исчез.

− Интересно, почему мы сами не додумались до такого? − спросила Авурр.

− Может, мы стареем?

− Да ну! Скажешь тоже! − зафыркала миу. − Какие-то пять тысяч лет, и уже старики? Не смеши меня!

− Пять? А не пятнадцать?

− Да хоть двадцать пять!

− Как продвигаются исследования, Седьмой? − спросил Айвен, появляясь в центре недавно выросшего астерианского комплекса.

− Если бы в Союзе был применен этот метод, мы уже знали бы всю свою галатику, − заявил он.

− И что нам помешало так сделать?

− Ты не поверишь, Айвен, запрет на рабство.

− Они ведь не рабы!

− Но ведут они себя именно так, словно они рабы. Получают приказ, тут же летят, возвращаются, снова получают приказ и улетают. В округе на сто световых лет уже нет ни одной необследованной звездной системы.

− А как ты проверяешь, что они делают именно то, что ты им приказал?

− Астерианцкие корабли с этим прекрасно справляются, Айвен. Ты же знаешь наши программы!

− Знаю, но я еще и знаю способности крыльвов. Они легко обойдут все твои программы.

− Такие случаи фиксируются отдельно. И они есть, но я пока не вижу в них криминала.

− И что за случаи?

− Некторые крыльвы уже контактировали с хийоаками, и они влазят в управление астерианцами почти до самого конца.

− Почти? А есть что-то, куда они не могут забраться?

− Помнишь, я тебе рассказывал про фрактальные программы? Ты тогда одну из них пытался расковырять и бросил. Помнишь?

− Помню.

− А почему бросил?

− Надоело ковыряться, но я ее расковырял бы, будь уверен.

− На счет тебя-то я уверен, а вот у крыльвов терпение то хромает. Даже у самых, казалось бы, старших его явно не хватает для расковыривания этих программ. Иммара для этого расковыривания даже своего астерианца пристроила, но я не такой дурак, чтобы со своим не сговориться.

− И она не поняла, что ты с ним сговорился?

− Она поняла, только она не поняла, где произошла подмена сговора и считает, что это он со мной сговорился, а не наоборот. Когда-нибудь они об этом узнают, но это уже ничего не изменит. Они ведь приняли Закон Союза? Приняли! А значит, приняли и наши правила игры, в которых Контроль стоит далеко не на самом последнем месте.

− А ты сам то как со своими фрактальными программами разбираешься? − спросил Айвен.

− Не смеши меня, Айвен! Я в них живу уже не первую тысячу лет!

− Ладно, рассказывай, что они там интересного нашли?

− Интересное есть, но это интересное, как раз там, где они ничего не нашли. Из нескольких мест экспедиции еще не вернулись. А пассивное полевое наблюдение показывает, что эта галактика дырявая словно сыр, погрызеный мышами. Вот, смотри. − Седьмой вывел голографическое трехмерное изображение карты. − А теперь я ввожу четвертую координату в картинку. − Изображение изменилось, появились цветные пятна, и Айвен некоторое время рассматривал картинку, прекрасно понимая, что на ней означают разные цвета. Горячие цвета означали ближайшее прошлое, а более холодные − более далекое прошлое. Переливающиеся цвета означали, что в галактике несколько тысяч лет назад проходили некие глобальные процессы, которые отражались в полевом представлении и пока еще не было ясно, что они означают.