Иван Тропов - Черная охота

Оба рухнули на землю.

Только охотник был сверху. Тело дракона приняло на себя удар, смягчило его для охотника — пока внутри дракона ломались кости и рвались мышцы…

В руках охотника уже был меч.

Где-то у лошадей поднималась с земли принцесса. Кажется, она что-то кричала — но все потом, потом! Когда со зверем будет покончено.

А пока — меч в сердце твари.

На губах дракона вспучилась кровь. Золотистая драконья кровь, жаркая, как начищенная медь. И…

Не может быть…

Кажется, на этих позолоченных кровью губах играла улыбка?

— Ты думаешь, ты меня победил?.. — дракон все еще пытался говорить. И…

Да, на его губах была улыбка.

— Не думаю, — сказал охотник. — Знаю.

— Глупец… Дракона нельзя победить. Дракона можно только убить.

— Не вижу разницы.

Только…

Кажется — или в самом деле улыбка стала уверенней?

— Глупец. Ты заплатишь цену, о которой пока не ведаешь. Дракона можно убить, лишь заняв его место. Чтобы самому стать драконом…

— Расскажешь это в аду, словоплет! Удачи в пути.

Охотник сжал рукоять меча и провернул его. Чтобы наверняка. Все же это не человек, которому с лихвой хватило бы удара в сердце.

Это было непросто. Пришлось сломать ребра, разорвать мышцы груди… Но все же охотник провернул меч. Дракон дернулся, его тело выгнуло, натянуло, как струнку. Еще одна порция крови выплеснулась на его губы.

Но он все еще был жив:

— Это и есть ад, охотник… — Поволока беспамятства затягивала его глаза, и все же он еще бормотал. — Ад. Твой. Собственный. Преддверие. Начало. Только ты этого еще не понял… Но ты поймешь… Когда будет уже поздно…

Дракон засмеялся. Он смеялся, захлебываясь своей кровью, пышущей жаром золотистой кровью…

Пока меч не оборвал это. Голова покатилась прочь.

Охотник воткнул меч в землю и, прихрамывая, пошел к лошадям. К принцессе, замершей возле них. С бледным, как мрамор, лицом — но огнем жизни в глазах. Еще не верящей, что все кончилось…

Охотник опустился на колено, коснулся ее пальцев, поймал ее взгляд…

Она шагнула к нему.

Ее рука робко коснулась его щеки.

Все же живой. Даже удивительно…

Фары не светили, панель управления темна и мертва. Остался лишь едва заметный предрассветный свет, синеватый от тяжелых туч.

Каракатица кроастоновцев потеряла оба правых мотора — и снесла оба левых «Скай Вокеру». Но сами кузова сошлись бок в бок, почти не пострадав. Повезло. А то бы оказался среди стальной гармошки. По частям…

Снейк валялся на земле, и его термовик казался черным. Весь в крови. А Дэйв…

Дэйв стоял на коленях перед девкой. Обняв ее, по-щенячьи задрав к ней лицо.

Она.

Ее глаза.

И то, что за ними…

Она обняла его, прижала к себе, ее пальцы побежали по волосам Дэйва…

Тим оскалился, застонал от боли, но все же заставил себя дотянуться до кобуры на боку и выдернул пистолет.

Снова блеснуло. В ее пальцах что-то было — нож, шпилька или просто какой-то кусок проволоки! Не просто так

ее тонкие пальцы нежно перебирали волосы, а губы тронула улыбка. Едва уловимая — но стоящая всего мира…

Притянула голову Охотника к груди, прижала к себе. Ее пальцы опять побежали в волосах…

И вдруг — пропали.

И вся она — вдруг дернулась, словно от удара. На миг напряглась…

И обмякла.

И только теперь понятно то, что уловили уши миг назад — короткий свист рассекаемого воздуха. Чертовски знакомый.

— Нет…

Он открыл глаза — и поймал ее последний взгляд. Удивленный.

— Нет!

Из ее груди, чуть слева, торчал болт. Арбалетный болт. Вошел прямо в сердце.

— НЕТ!

— Она хотела тебя убить! Вон ее шпилька! Выпала из руки! А могла торчать у тебя из уха!

— Нет… — От Дэйва волнами накатывало желание убить. Едва сдерживаемое. — Она просто вылетела из ее волос! Вылетела из волос!

Он так стянул ворот Тимова термовика, что говорить почти не получалось. Даже дышать едва мог. Но Тим продолжал выдавливать слова, потому что кроме этого он мог разве что болтать в воздухе ногами:

— Я не хотел… Ее убивать… Целился в плечо… Руку повело…

— Она не пыталась меня убить!

Дракон был рядом с ней… Но они же успели. Успели вовремя!

Его яд не должен был отравить ее душу так скоро!

Не должен!