Патрик О'Лири: Важен только сон

"Почему?"

"Он врун."

Мужчина кивнул, упаковал свое белье и вышел с чемоданом.

Мальчик долго смотрел на дверь, после того, как мужчина закрыл ее.

Он галопом мчался по телеканалам, пока не проголодался. Нашел эмблему пиццы на одной из кнопок телефона. "Обслуживание номеров." Ткнул ее и заказал маленькую с сыром и пепперони. Пришел доставщик, но когда увидел, что мальчик один, вызвал менеджера. Несколько вопросов, и когда он ответил "клиника" и "кровь", его повели в вестибюль. Сказали сидеть. Сказали ждать.

Стало темно.

Он подумал о пицце. Почему он не схватил кусочек, пока доставщик говорил по телефону? Было бы правильно.

И глупый телевизор высоко на стенке показывает только спорт. А он любит мультики. У них этот спорт по всем выходным. Теперь уже совсем ночь. Борьба. Футбол. Бокс. Дзюдо.

Через какое-то время, как ушел этот человек, молчаливая женщина из-за стойки дала ему пончик и тронула его золотые волосы. Ее браслет был из белого жемчуга.

Потом он уснул в большом кресле.

Его разбудили двое полисменов, которые посадили его в хвосте патрульной машины. Между ними был экран. Холодный на ощупь.

Они чьи-нибудь папы? Он задумался.

На станции он отвечал на вопросы. Ответы занесли в компьютер, он отдал им свою карточку. Они ее не вернули.

Его повезли из города в большую старую школу, залитую светом в ночи, словно плавучий замок.

Двое мужчин вели его по длинному коридору, пока у него не устали ноги.

"Последний в партии?"

"Угу."

"Всего?"

"Семьдесят два."

"Серый денек."

Его привели в длинную комнату полную детей, тесно сбившихся в темноте. На высоких окнах, куда вливался лунный свет, были стальные решетки. Некоторые дети были в тени, некоторые на свету. Некоторые плакали. Большинство нет.

Дверь за ним со стуком закрылась наглухо. На стеклянном окошечке на ней тоже была стальная решетка. Когда светловолосый мальчик больше не слышал звука шагов, кто-то из темноты спросил: "Когда дадут поесть?"

"Заткнись."

"Мне холодно", сказала маленькая девочка из пятнышка лунного света.

"А ты заплачь."

"Я не стану. Мне уже шесть."

"И мне."

"И мне."

Число повторялось шепотом на многие голоса в гимнастическом зале, пока очень маленький мальчик с заячьей губой не сказал: "Мне cесть с половиной."

Наступило молчание.

"Я хочу к маме", заплакал мальчик, и кто-то ударил его.

"Она врала", сказал светловолосый мальчик и все замолкли, прислушиваясь к нему. "Они все врали."

Дети расступались перед ним, когда он шел к окну. Он держал руки в карманах. Ему было сказано: "Если не можешь владеть руками, держи их в карманах!" Это была одна из многих дурных вещей. Обманывать на экзаменах. Брать папину мелочь. Подслушивать, как мама говорит наверху по телефону. Врать.

Но это же не честно. Никто о них совсем и не вспомнит.

В дверном проеме черным силуэтом встал мужчина. Он не выглядел полисменом. А когда он заговорил, стало очевидным: он ничей папа. "Дети! Мне необходимо ваше полное внимание. Я знаю, что большинство из вас устали и вы хотите хорошо отдохнуть. Я дам каждому из вас таблетку. Это таблетка для сна. Она поможет вам заснуть. Если вы проголодались, она тоже поможет. Теперь мне нужно, чтобы вы встали в очередь. Не толкайтесь, пожалуйста. Каждый получит такую же таблетку, поэтому не надо спешить. Очень хорошо. Берите таблетку и глотайте ее. Если не можете проглотить, то держите во рту и она растворится сама. Как леденец. Или разжуйте ее, если сможете. Это будет самое лучшее. Потом найдите себе удобное местечко и ложитесь, а утром вы почувствуете себя гораздо лучше. Я вам обещаю. Утром здесь будут игрушки."

Все шло быстро: очередь, раздача.

Очень маленький мальчик с заячьей губой попросился в туалет и его повели по коридору. Дети начали устраиваться на полу. Уходя он видел в открытую дверь, что большинство жуют. Баскетбольный обруч висел у них над головой. Без сетки. Некоторые мальчики и девочки начали передразнивать его и смеяться: "Хосю в туалет! Хосю в туалет!" Но он к этому привык.

Когда он вернулся, ему сказали принять таблетку до того, как войти в зал. Она была сладкой, с прилипчивым вкусом.

Пол был усеян детьми. Некоторые положили головы на животы других.

Дверь за ним захлопнулась и мужчина посмотрел на него из-за зарешеченного стекла. Что-то там проговорили, но он не расслышал ни одного слова. Однако, ясно различил щелканье резиновых перчаток.

Мальчик стал играть в некую игру. Он то перешагивал тела мальчиков и девочек, то ступал между ними, а иногда дотрагивался до них. В конце концов он подошел к одному из высоких окон, выходивших в ночь. От стальной решетки стало холодно пальцам. Он поднял обе руки и сказал против того, что чувствовал: "Я этого не делал!"