Владимир Обручев: За тайнами Плутона

Хорошего руководства по геологии на русском языке еще не было; приходилось пользоваться устаревшим переводным с немецкого - учебником Креднера. Слушая лекции Мушкетова, я записывал их и задумал издать их литографским способом, которым в то время издавалось большинство лекций в высших школах. С этим предложением я обратился к И. В. Мушкетову, но получил ответ, что он сам готовит к печати полный курс физической геологии. Узнав во время разговора, что я очень интересуюсь геологией и хорошо владею немецким и французским языками, он предложил мне переводить геологические статьи для "Горного журнала", что, кроме знаний, давало и заработок. Я, конечно, согласился, получил немецкую статью, перевел ее и принес И. В. Мушкетову. Он остался доволен переводом, дал другую статью и взялся передать переводы в редакцию, а мне предложил прочитать первый том немецкого сочинения Ф. Рихтгофена "Китай".

Геолог и географ Ф. Рихтгофен в течение ряда лет в конце шестидесятых и начала семидесятых годов XIX века изучил значительную часть Китая.

В первом томе своего описания он дает яркую характеристику высоких и длинных горных цепей Внутренней Азии, увенчанных вечными снегами и ледниками, разделенных обширными сухими степями и песчаными пустынями. Увлекательно описано, как распадаются в пыль при выветривании в сухом пустынном климате породы горных цепей, как ветры и редкие дожди сносят эту пыль в долины и впадины между горами, заполняя их и образуя из пыли толщи желтозема, называемого л?ссом и покрывающего не только впадины Внутренней Азии, но и весь Северный Китай и играющего огромную роль во всей жизни китайцев. Отметив открытия, сделанные русским путешественником Пржевальским во время его первого путешествия по Центральной Азии, Рихтгофен указывал, как мало мы знаем вообще об этих обширных странах и как много загадок представляет природа бесконечных цепей Куэн-луня, просторов пустынь Гоби, поясов оазисов, протянутых у подножия гор и вдоль рек, теряющих свои воды в глубине пустынь.

Эта книга оказала решающее влияние на выбор моего жизненного пути и совершенно очаровала меня грандиозными задачами, которые она ставила перед геологом в глубине обширного материка Азии. Я решил сделаться исследователем гор, степей и пустынь Внутренней Азии".

СТРАНИЦЫ ПОЛЕВЫХ ДНЕВНИКОВ

В 1886 году, когда Обручев закончил Горный институт, весь штат

геологов России насчитывал... семь человек! Только за четыре года до

этого был учрежден Геологический комитет - директор, три старших

геолога и три младших.

Горный институт выпускал "горняков" (их направляли на рудники) и

"заводчиков", то есть заводских инженеров. Но в 1886 году двое из

тридцати шести выпускников избрали своей специальностью геологию

Владимир Афанасьевич Обручев и Карл Иванович Богданович.

"Я не стал искать место горного инженера на каком-нибудь руднике, прииске или заводе, как мои товарищи по выпуску, - пишет в воспоминаниях Обручев. - Я заявил И. В. Мушкетову, что хотел бы попасть в состав какой-нибудь экспедиции, которую будут отправлять куда-нибудь в глубь Азии. То же сделал независимо от меня и К. И. Богданович. К нашему счастью, это желание осуществилось очень скоро".

Как раз в это время начиналась постройка Закаспийской железной

дороги, которая должна была соединить Среднюю Азию с европейской

частью России. Ее предполагали начать на восточном побережье

Каспийского моря, в районе Красноводского залива, и через пустыню

Каракум вести на Ашхабад, Мерв (Мары), Чарджуй (Чарджоу), Бухару,

Ташкент, Самарканд.

По тем временам строительство этой дороги было столь же

сенсационно, как в наше время... ну, скажем, предполагаемое

строительство туннеля под проливом Ламанш. Все было точно так же

десятки проектов и тысячи противников.

Один проектировщик считал, например, что для защиты от песков

дорогу на всем ее протяжении - тысячи полторы километров - необходимо

упрятать в специально выстроенный короб-туннель, как это делают в

Альпах для защиты от лавин.

Другой предлагал соединить двумя каналами Амударью и Каспийское

море, потом обсадить эти каналы деревьями и только после этого

проложить по зеленой аллее железнодорожное полотно.

А большинство просто считало всю эту затею авантюрой.

"Миллионы шпал и рельсов будут погребены под желтыми волнами

песчаного моря, которые засыпают даже высокие тополя до самой