Шарон Ли - Местный обычай

Она с сомнением посмотрела на него. Нет, конечно, он не станет причинять вреда ребенку. Что бы он ни считал справедливым в отношении ее самой, его собственному ребенку ведь не должно ничто угрожать? Она судорожно сглотнула.

— Хорошо…

— Спасибо. — Он протянул ей меньший пакет. — Еще я принес вина. — Он замолчал, и его лиловые глаза пристально устремились на нее. — Ты выпьешь со мной, Энн?

Она задохнулась от резкого, почти болезненного чувства облегчения. Все будет в порядке, с головокружением подумала она. Разделить с кем-то вино — значит выказать добрую волю. Было бы бесчестно приглашать выпить своего напарника по вендетте. А Эр Том — человек чести.

На этот раз ее улыбка была искренней.

— Конечно, я выпью с тобой, Эр Том. — Она приняла у него пакет. — Сегодня наливать стану я. И готовить обед. Ты голоден?

Он улыбнулся.

— Я поем, если ты поешь.

— Договорились.

Собственный смех показался ей легкомысленным, но Эр Том, похоже, этого не заметил. Он уже шел к Шану.

Мальчику удалось построить мост, установив параллелепипед поверх двух кубов. Эр Том грациозно опустился на одно колено, глядя на сына поверх моста, и положил на пол большой пакет.

— Добрый вечер, Шан-сын, — проговорил он на мягком лиадийском.

Энн проглотила комок ужаса, стиснула в руках винную бутылку — и промолчала.

— Бракадабра, — сказал Шан, отрываясь от своего строительства и улыбаясь. — Салют!

— Я принес тебе подарок, — продолжал Эр Том по-прежнему по-лиадийски. — Надеюсь, он тебе понравится.

Под заинтересованным взглядом Шана он снял с подарка обертку и показал мягкую игрушку. Энн это животное показалось очень симпатичным: большие круглые уши, еще более круглые голубые глаза и добродушная улыбка на остренькой мордочке. Шан глубокомысленно рассмотрел ее, радостно вскрикнул и бросился игрушке на шею.

Эр Том тихо засмеялся в ответ и протянул руку, чтобы прикоснуться к смуглому личику. Шан теснее прижал к себе своего нового друга, поймал мужчину за палец второй рукой и снова радостно вскрикнул.

Энн бесшумно повернулась и ушла на кухню за рюмками и едой.

Она возилась на кухне дольше, чем было строго необходимо, нарезая сыр мелкими кусочками и фрукты тоже. А потом нелепо долго стояла, решая, какие именно крекеры подать.

И все это время чувство облегчения боролось в ней с остатками страха. Недоверие к Эр Тому шло вразрез всему, что она о нем знала. Он был ее другом, отцом ее сына. Этим утром произошло прискорбное недоразумение, конфликт культур, и ей следует благодарить всех богов за то, что Эр Том смог простить ей покушение на его меланти. Ей нужно очень тщательно следить за тем, чтобы снова не поставить его под угрозу. Даже привязанности к возлюбленной будет недостаточно, чтобы дважды остановить руку лиадийца…

Когда она наконец вернулась в гостиную, там оказалось странно тихо. Эр Том улыбнулся ей: он сидел на полу, привалившись к дивану. Шан растянулся у него на коленях, пристроив голову к Эр Тому на плечо и сжимая ручонкой круглое ухо мягкой зверушки. Он крепко спал.

— О нет! — Энн рассмеялась, чуть не уронив рюмки с подноса. — Мой бедный друг… — Она поставила поднос и опустилась на колени рядом с ним, протягивая руки. — Я положу его в постель.

Мягкая игрушка ей помешала. Даже во сне хватка сына оказалась железной, но Эр Том терпеливо разжал сонные пальчики и передал освобожденную игрушку Энн. Она приняла ее и провела Эр Тома с сыном на руках в спальню, где он бережно уложил его на раскладушку.

Он молча ждал, пока она удобно устраивала обоих друзей в постели, а потом увела его в гостиную, полуприкрыв за ними дверь.

— Лететь на Лиад? — Энн бережно отставила в сторону свою рюмку. — Мне незачем ехать на Лиад, Эр Том.

— О!

Он наклонил голову, следя за тем, чтобы в его поведении была только мягкость. Нехорошо было демонстрировать ей свой гнев. От него не укрылась ее тревога, когда он попросил впустить его сегодня вечером. Он встретился с ней взглядом, как и положено вести себя с дорогим другом, и легко провел кончиками пальцев по тыльной стороне ее кисти.